Еще не вечер. Николай Леонов

не дышите мне в ухо, не сбегу! Поздно уже, вон сколько вас понаехало!

      Отари на них не посмотрел, но улыбки не сдержал, тихо беседовал, никаких записей не вел. Следователь, отложив официальные допросы, делал какие-то пометки в блокноте.

      Чертыхаясь, покряхтывая, Гуров словно распрямил затекшую поясницу и, совершенно не желая того, начал работать. Все небритые, у эксперта ботинки в грязи, брюки мокрые. Врач читает и правит свое заключение. Труп либо тяжкие телесные… И не в гостинице, оперативники на улице лазили, промокли плащи, что лежат на одном из кресел, уже лужа натекла. Подняли группу ночью, сюда они прямо с осмотра, работали три-четыре часа, значит, дело дерьмо.

      «Отари определенно имеет на меня виды».

      Гуров подошел к столу, за которым Отари и следователь беседовали с Майей и Артеменко, и сказал:

      – Здравствуйте. Извините, что прерываю. Моя фамилия Гуров, живу в триста двенадцатом, доставлен под конвоем.

      Артеменко рассеянно улыбнулся и кивнул. Майя взглянула на Гурова неприязненно:

      – Мою «Волгу» угнали.

      – Черт побери… – пробормотал Гуров. – Приношу свои…

      – Кажется, Лев Иванович? – перебил Отари. – У нас к вам несколько вопросов. Зайдите в отделение, скажем, часов в двенадцать.

      – Майя, я не умею утешать, да и бессмысленно. – Гуров перевел взгляд на Отари: – Я не знаю, где здесь милиция. Если я вам нужен, пришлите за мной машину. И что за порядки? Вламываетесь в номер…

      – Вы не подходите к телефону, – вмешался в разговор следователь.

      – Между прочим, со вчерашнего дня, – вставила Майя.

      – Извините, Лева, женщина нервничает, – сказал Артеменко.

      – Да чего уж, понятно. Я в кафе на втором этаже, – Гуров кивнул Артеменко. – Договорились?

      Он сделал общий поклон и ушел. «По угону не выезжают бригадой во главе с начальником розыска, – рассуждал Гуров, доедая яичницу и прихлебывая теплый прозрачный кофе без вкуса и запаха. – Так почему такой аврал? Не буду гадать, скоро все выяснится».

      Когда он спустился на первый этаж, группа уже уехала. Артеменко прохаживался у гостиницы. Гуров спросил:

      – Владимир Никитович, вы словно сошли с рекламного проспекта, как вам удается быть постоянно в форме?

      – Лева, когда ты разменяешь второй полтинник, поймешь, что оставаться в строю непросто. Где вчера пропадал?

      – Не скажу.

      – А я видел твою пассию, даже знаю, как ее зовут и где она работает. Берегись.

      – А где Майя? Машина была застрахована? – поинтересовался Гуров.

      – Застрахована, застрахована, – говорил Артеменко, явно думая о другом и брезгливо кривя губы. – На полную стоимость, и тачке одиннадцать лет, крылья и пороги гнилые. Майечке лишь профит от этого угона. Она же изображает… – Он махнул рукой. – Актерка! – Артеменко вздохнул, оглядел Гурова с головы до ног, спросил: – А что, по каждому угону выезжает такая группа?

      – А кто его знает.

      – Конечно, вы юрисконсульт и