Леди и война. Цветы из пепла. Карина Демина

меня условий нет, но… Кайя нужны правила. Определенность. Сделка – это всегда гарантия.

      – Наведи в стране порядок.

      Кивок.

      – Мне нужна моя… наша дочь. Но я не хочу рисковать ее жизнью, поэтому, пожалуйста, сделай так, чтобы она смогла вернуться. И поскорее.

      Кивает и ждет продолжения, а мне больше нечего сказать. Или все-таки есть?

      – Йен…

      – Ллойд или Мюррей примут его.

      Я присаживаюсь на поваленное дерево. Старая осина некогда росла на границе леса и болота, приграничный страж, но ручей подмыл корни, а ветер довершил дело. И осина легла, продавив мох и мягкую рыхлую почву. Ветви ее обглодали, ободрали кору, и на белом древесном теле проросли грибы. Но в яме, прикрытой мертвыми корнями, поднимались побеги с характерными серебристыми листочками, что дрожали даже в безветренную погоду. Было в этом что-то правильное, но…

      …осина – хороший символ, вот только думать надо не о символах.

      У Йена появится семья.

      И дом.

      Нормальные игрушки вместо разбитых тарелок. Растреклятый пони, о котором Настька только и говорит. Безопасность. Постоянство мира. И люди, которые действительно будут его любить.

      А что можем дать мы?

      – Именно. Ты опять очень громко думаешь. – Кайя присаживается рядом. – Так будет лучше для всех.

      Не знаю.

      Не верю. Ему. Ллойду. Разуму. Логике.

      Когда-нибудь Йен начнет задавать вопросы. Кайя остынет и будет мучиться чувством вины за то, что отказался от сына. А я? Смогу ли уговорить себя, что поступила правильно, избавившись от ребенка? Он ведь не исчезнет. И глядя на Настьку, я всякий раз буду вспоминать Йена, осознавая, что предала.

      Я ничего не обещала, но все равно предала.

      – Сложно все. – Кайя наклонился и зачерпнул черную воду, позволяя ей литься сквозь пальцы. Он разглядывал руку, воду, грязь, оставшуюся на ладони. Синюю стрекозу и прошлогодний лист, застрявший в трещине. Он опять сомневался, а я не могла понять причины этих сомнений.

      Сложно. И, наверное, единственно верного решения не существует. Есть просто решения, каждое со своими последствиями.

      – Кайя… я не думаю, что… отослать его ты всегда успеешь. – Древесина влажная и скользкая, на ладони остается ее запах, мертвый, прелый и в то же время мирный. – Я понимаю, что не заменю ему мать, потому что мать в принципе нельзя заменить, да и… обещать, что стану любить, как родного, не буду. Но я не причиню ему вреда.

      – А я?

      Стрекоза улетает, мы остаемся.

      …вчера ты напомнила, каким был мой отец.

      …мне просто надо было тебя остановить.

      …нет, сердце мое, это правильно. Я не хочу искалечить этого ребенка только потому, что имел неосторожность совершить ошибку.

      А что будет потом? Лет через пятнадцать? Или двадцать? Йен вернется на эту землю. И они вынуждены будут встретиться. Кем? Врагами? Чужими людьми? Не людьми вовсе, но взрослыми самцами, которые станут делить территорию?

      Двадцать лет – не так и много.

      Дети не должны воевать с родителями,