Прелюдия к убийству. Найо Марш

их опередила.

      Дина удивилась, поняв из разговоров двух дам, что им не понравилась репетиция. Эсквайр был в восторге от своей игры. Доктор Темплетт так хорошо вошел в роль, что и сейчас продолжал строить из себя француза. Селия Росс беспрестанно повторяла, что, по ее мнению, оба были просто превосходны. Идрис и Элеонор же говорили только с мистером Коуплендом, и каждая ждала своей очереди, чтобы пообщаться с пастором наедине. Дина видела, что ее отец явно озадачен.

      «Господи, – думала она, – что же опять затевается?» Ей хотелось, чтобы он поставил этих женщин на место и заставил замолчать. И неожиданно ее пронзила мысль: «А что, если он потеряет голову и женится на одной из них?»

      Генри принес ей чашку горячего кофе.

      – Я добавил туда немного виски, – сказал он. – Ты бледна, как звезды на рассвете. Что случилось?

      – Ничего. Я просто устала.

      Генри наклонил голову и прошептал:

      – Дина!

      – Да.

      – Я в воскресенье поговорю с отцом, ведь он будет так воодушевлен своим сомнительным триумфом. Ты получила мое письмо?

      Дина молча приложила руку к груди.

      – Дорогая, – прошептал Генри, – я тоже получил твое послание. Мы не можем больше ждать. Ну что, послезавтра?

      – Послезавтра, – пробормотала Дина.

      Глава 7

      Подробности

I

      – Я согрешила, – призналась мисс Прентис, – в мыслях, словах и поступках. Особенно корю себя за то, что после последней исповеди, которая была месяц назад, согрешила против своего ближнего, затаив в душе злые подозрения против тех, с кем общалась. Обвиняла их мысленно в адюльтере, неверности и неподчинении родителям. Я осудила в душе свою подругу, слышала о ней много дурных слухов и не могу сказать, что не верила им.

      – Не ищите оправдания, вместо того чтобы осуждать себя, – ответил ей пастор из-за перегородки исповедальни, которой ему разрешил пользоваться епископ. – Обвиняйте только свое грешное сердце. Вы попустительствовали скандалу. Продолжайте.

      Элеонор ненадолго замолчала.

      – Я корю себя за то, что совершила грех бездействия, не сделав того, что считаю своим христианским долгом по отношению к больному, к тому, кто находится в опасности.

      Пастор слышал, как мисс Прентис перевернула страницу блокнота, где она вела записи перед исповедью. «Понимаю, к чему она клонит, – подумал он печально. Но так как священник был искренним и скромным человеком, он помолился: – Боже, надели меня силой духа, чтобы выдержать это. Аминь».

      Мисс Прентис тихо прокашлялась и продолжила:

      – Я общалась с одной женщиной, которую считаю очень злой по характеру, зная, что, поступая так, потворствую греху.

      – Бог одинаково добр и к грешным, и безгрешным. Не судите да не судимы будете. Чужой грех должен вызывать в вашем сердце только чувство сострадания. Продолжайте.

      – У меня были злые и жестокие мысли о двух молодых людях, которые ранили того, кто…

      – Стоп! – прервал ее пастор. – Не обвиняйте других. Вините только себя. Спрашивайте со своей