Захватывающее время. Тим Тарп

тут через полчаса.

      Он с подозрением косится на меня, но деваться ему некуда: трамвайчик вот-вот отойдет от пристани. Бетани хочет, чтобы Тара пошла с ними, но я хватаю ее за руку и говорю:

      – Нет, ты со мной. Не хочу в одиночестве пилить до парковки.

      Мы желаем им приятного путешествия, и трамвайчик отплывает. Они хорошо смотрятся вместе, даже несмотря на то, что Бетани на целых три дюйма выше Рикки. Когда трамвайчик отходит довольно далеко, я предлагаю Таре купить мороженого, и она восклицает:

      – Думала, ты забыл бумажник в машине. На что я говорю:

      – Только что вспомнил, что переложил его в другой карман.

      Она оглядывает меня и усмехается.

      – А ты коварный.

      – Я не коварный. Я Купидон собственной персоной. Из них получается милая парочка, тебе не кажется?

      – Ага, – говорит она, – кажется.

      Мы идем за мороженым, но по дороге передумываем и решаем зайти в бар. Нам отказывают в четырех местах, и я решаю, что нам ничего не остается, как вернуться к машине, взять по паре пива и выпить в Ботаническом саду.

      – А там не страшно ночью? – спрашивает Тара.

      – Ты же со мной, – говорю я.

      Я складываю банки в пластиковый пакет, и мы идем в сад. Здесь просто красота. И погода замечательная, как раз для легкой куртки. Сверху на нас смотрят городские огни, вес пива, оттягивающий руку, наполняет душу удовлетворением, как будто обещает кучу всяких приятностей впереди.

      Единственный недостаток в Ботаническом саду – то, что вечером здесь можно напороться на бомжа. Мы и напарываемся. Тара вцепляется мне в руку и прячется мне за спину. Однако этот тип выглядит совсем не страшным. Одет он типично: вытертая бейсболка, грязные, давно не стиранные, штаны и куртка из секонд-хенда. Его лицо будто сделано из кожи старой кетчерской перчатки.

      Я протягиваю ему пятерку, и он, благодарный до ужаса, приподнимает бейсболку и смотрит на меня, как на юного лорда. После того как он уковылял прочь, Тара заявляет, что она против того, чтобы давать бродягам деньги.

      – Он купит на них бутылку, – добавляет она.

      – Ну и пусть.

      – Тогда дал бы ему пива.

      – Шутишь? У нас всего по две банки на нос. Пусть сам себе покупает.

* * *

      Дорожки Ботанического сада вьются между рощицами из деревьев разных видов, пересекают речки и пруды. В одном конце стоит Хрустальный мост, который вообще-то не мост, а большая циллиндрическая оранжерея для экзотических растений. Там даже есть одно из тех больших вонючих растений, которое цветет раз в три года и воняет, как разлагающийся труп. Мне еще не приходилось бывать в саду вечером, но, когда с тобой рядом девушка, нужно держаться так, будто ты здесь завсегдатай – не для того, чтобы произвести впечатление, а чтобы она просто чувствовала себя в безопасности.

      Короче, мы прогуливаемся по дорожкам, пьем пиво и болтаем, и Тара рассказывает о своей матери и об отчиме, Кервине.

      – Кервин? – спрашиваю я. – То есть его на самом деле зовут Кервин?

      Она