Украшение и наслаждение. Мэдлин Хантер

вероятно, кто-нибудь из них решил, что эта работа может быть не только специфической и приятной, но и интимной? Интимной… в определенном смысле.

      Кассандра сочла такую мысль забавной и весело рассмеялась. Отсмеявшись, она ответила:

      – Если мужчина склонен считать, что ты в отчаянном положении, он может так подумать. Или же подумает, что в таком положении я. В конце концов, речь ведь может идти обо мне, а ты могла просто помогать мне в поисках партнера. – Она снова рассмеялась и похлопала подругу по руке. – Но если серьезно, то поверь мне: когда женщины публикуют такие объявления, в них нет никаких хитростей и скрытого смысла. Только идиоту пришло бы в голову, что в твоем объявлении содержится намек на интимность. – Взяв со стола свои часы, Кассандра добавила: – Нам надо приготовиться. Боюсь, что предстоит трудный день.

      По пути в библиотеку Кассандра развлекала подругу веселыми и забавными историями об объявлениях, в которых женщины сообщали, что ищут слуг или рабочих с крепкими спинами, теплыми руками и разными иными положительными качествами (и, естественно, мужчина должен был понять такие объявления совершенно определенным образом). Однако Эмма не сочла эти истории такими уж забавными. Более того, она заподозрила, что Кассандра намеренно упомянула о «приятной работе», тем самым обнадеживая молодых людей относительно интимных отношений – если не с ней, Эммой Фэрборн, то с постоянными клиентками «Дома Фэрборна». Причем в разговоре с ней Кассандра намекала, что успех мистера Найтингейла отчасти объяснялся тем, что он «не пренебрегал интересами дам», как она выразилась. И получалось, что вчерашнее вопиющее недоразумение было не таким уж вопиющим. Но Эмма не собиралась говорить об этом графу Саутуэйту.

      В два часа пополудни Эмма вызвала свою карету, затем натянула черные перчатки, надела черную шляпу, взяла черный зонтик и спустилась по ступенькам своего дома. На втором этаже она заглянула в гостиную, но там и сейчас никого не было – сегодня мистер Уэдерби не прислал ни одного соискателя. Они с Кассандрой напрасно все утро прождали, надеясь, что найдется молодой человек, способный затмить мистера Лоутона.

      Полчаса спустя Эмма входила в комнаты мистера Уэдерби на Грин-стрит. Через несколько минут хозяин принял ее, и она высказала свое удивление по поводу отсутствия соискателей в это утро.

      – Неужели не поступало никаких запросов? – спросила Эмма.

      Мистер Уэдерби, опытный стряпчий, был низкорослым и худощавым, и казалось, что весь он состоял из острых углов – в его облике удачно сочетались остроконечные уши, заостренный нос, и даже уголки ворота его рубашки были остроконечными.

      Усмехнувшись, стряпчий ответил:

      – Так порой и случается. Почти все откликаются на объявление сразу же, как только оно появляется в газете.

      – Вы говорите «почти все»? Но в нашем случае выходит, что абсолютно все.

      – Я не отвечаю за успех вашего объявления, мисс Фэрборн. И не думаю, что вы ожидали от меня