Украшение и наслаждение. Мэдлин Хантер

это? – Уставившись на карточку, она пробормотала: – Граф Саутуэйт? Что за невезение! Надо же ему было явиться именно сегодня!

      – Я не предполагала, что ты его знаешь.

      – Мой отец его знал. Он имеет… некоторую заинтересованность в моей компании.

      – Но он, похоже… Похоже, в ярости.

      – Возможно, потому, что я заставила его ждать. Мне не следует медлить, хотя я и хотела бы отсрочить наш разговор, если бы могла. – Эмма разгладила свое черное траурное платье и смахнула с него ниточку. – Ты составишь мне компанию? Возможно, ты знаешь его лучше, чем я. Потому что сама я с ним едва знакома.

      – Я бы предпочла тихонько улизнуть, если не возражаешь, – сказала Кассандра. – Мы с Саутуэйтом не слишком-то ладим, и мое присутствие едва ли улучшит его настроение.

      – Он что, святой, считающий тебя грешницей?

      – Нет, не святой. И я не думаю, что ему есть дело до моих грехов. Но его возмущают слухи обо мне. Я для него слишком скандальная личность, а он для меня слишком высокомерен. – Поцеловав подругу, Кассандра взяла свой ридикюль и направилась к двери. Обернувшись, сказала: – Вернусь утром, и мы сможем продолжить.

      Глава 5

      Большинство мужчин чувствовали себя в этой гостиной карликами, но граф Саутуэйт, напротив, умудрился приспособиться к ее размерам. Высокий и широкий, он, казалось, чувствовал здесь себя как дома.

      Войдя в комнату, Эмма сразу же направилась к гостю. Ей показалось, что он хмурился, но это могла быть и сосредоточенность, потому что граф рассматривал картину Тербрюггена. Он стоял возле камина, скрестив на груди руки, и выглядел весьма внушительно – как и подобает лорду. В своем безупречном синем сюртуке, светло-коричневых бриджах и высоких сапогах он казался воплощением уверенности, которую обеспечивало человеку знатное происхождение.

      Увидев приближающуюся к нему хозяйку, он не стал менять позу, и Эмма вдруг почувствовала себя провинившейся школьницей, вызванной разгневанной директрисой. Тут граф наконец поклонился ей, но даже не попытался улыбнуться; он явно был не в духе.

      – Как любезно с вашей стороны, что вы навестили меня, – сказала Эмма.

      Она села на стул, а граф – на диван. Покосившись на газету, лежавшую на столике у дивана, он проговорил:

      – Похоже, вы очень хорошо справляетесь, мисс Фэрборн. Сначала аукцион, а теперь… Попытка продолжить дело?

      – А почему бы и нет, сэр?

      – Что ж, возможно, вы правы. Ведь вы вполне взрослая женщина, а не юная девушка. – Тут он вдруг улыбнулся, и улыбка его оказалась довольно приятной, гораздо более приятной, чем улыбка обаятельного мистера Найтингейла.

      Приободрившись, Эмма сказала:

      – Когда вы прибыли, сэр, в комнате были и другие посетители, не так ли?

      – Да, были. Целая компания.

      – А как случилось, что они все исчезли?

      – Я намекнул им, чтобы они ушли.

      – Сэр, прошу прощения за то, что мистер Ригглз не предупредил меня о вашем присутствии. Иначе я приняла бы вас тотчас же.

      – Я сам настоял на том, чтобы мистер