Свадебный переполох. Лора Ли Гурк

«моим» у нее превратилось в «ма-аим», а «голосом» – в «голса-ам». Увы, даже после уроков дикции она продолжала растягивать гласные, особенно когда была раздосадована.

      – Милая девочка, нет нужды так сокрушаться, – сказал Кристиан. – С вашим голосом все в порядке. У вас прекрасный голос, великолепный!

      Он просто смеялся над ней! Иначе и быть не могло. Ее приобретенное за восемнадцать лет жизни на задворках Миссисипи произношение было ужасно грубым и ничего прекрасного и великолепного в нем не было.

      – К несчастью, – продолжал он, – уроки дикции станут частью вашей ежедневной жизни.

      Аннабел ни за что не призналась бы, что они уже стали частью ее жизни, причем именно по требованию Бернарда.

      А собеседник вновь заговорил:

      – Поверьте, у вас шикарный голос – он как теплый мед, льющийся на горячий хлеб. Не позволяйте им изменить его, не позволяйте им изменить вас.

      Аннабел взглянула на него с недоумением, сбитая с толку неожиданной жесткостью, вдруг прорезавшейся в его голосе. В тусклом свете коридора его глаза сверкали серебром, и казалось, он видел ее насквозь, видел ту самую девчонку, которая летом всегда ходила босая лишь потому, что не могла купить себе обувь. Причем он смотрел на нее так, как будто та девчонка ему нравилась.

      Но это абсурдно! Ведь он совсем не знает ее.

      – Сэр, я… – Она облизнула пересохшие губы. – Сэр, я не понимаю, о чем вы говорите.

      – Думаю, понимаете, – ответил он. – И еще я думаю, что вы сами хотите измениться. И это печальнее всего.

      – А я считаю, – она старалась как можно лучше произносить слова, – что вы просто грубиян!

      – О да! – с радостью согласился собеседник. – Но я не могу удержаться от соблазна поговорить с хорошенькой женщиной. А вы просто очаровательны.

      – Сэр, на что вы надеетесь, таким образом рассыпаясь в комплиментах? Я обручена и собираюсь выйти замуж.

      – Да, знаю. – Он окинул ее долгим взглядом, полным сожаления. – Но это просто позор.

      Она снова почувствовала, как по телу разливается жар. Боже, глаза этого мужчины могли превратить девушку в лужицу. Билли Джон мог бы брать у него уроки.

      Аннабел судорожно сглотнула, пытаясь взять себя в руки. Что же с ней происходит?! Это настоящее безумие! Она никогда прежде не встречала этого человека, ничего о нем не знала, и все же он сумел заставить ее вспомнить те чувства… Как будто ей снова семнадцать и она еще не знает, что значит быть по уши влюбленной в записного сердцееда Гузнек-Бенда. Этот мужчина – такой же, он один из тех, кто играет с девушками как кот с мышью, не заботясь даже о том, что она, возможно, уже принадлежит другому. Может быть, он действительно герцог, но от него можно ожидать только неприятностей, так что ей, Аннабел, надо держаться от него подальше.

      Она изобразила очаровательную – обманчиво сладкую – улыбочку, которую так хорошо знали ее юристы из «Купер, Бентли и Фрай».

      – А я полагаю, что если бы я уже не была обручена, то вы постарались бы познакомиться