Проект «О». Филипп Горбунов

амбициозного школяра! Остановитесь, пока не наломали дров!

      Опять всплеск эмоций, выкрики и аплодисменты, перекричать которые Кукушкин не в состоянии. Прикусив язык, Валерий Степанович умолкает. Ему на помощь опять приходит Седых. Он машет руками и требует тишины, которая через мгновение всё-таки настаёт.

      – Не надо кричать, господа! Где ваш такт? Я предлагаю вспомнить, что мы живём в демократическом обществе…

      Во время последних слов в публике раздаётся чьё-то саркастическое «хе-хе», после чего впереди сидящая профессура начинает недовольно оглядываться, по инерции гневно меча молнии взглядов в академика, что сидит во втором ряду. Но тот, как на грех, спокойно беседует с коллегой, всем своим видом демонстрируя глубочайшее презрение к обсуждаемой теме. Носитель оппозиционного смешка так и не выявлен, и Седых продолжает:

      – Повторяю: мы живём в демократическом обществе. Так давайте и в нашем институте придерживаться цивилизованных светских правил, коль скоро люди, собравшиеся здесь, представляют из себя свет современной науки. Я предлагаю не ссориться, а проголосовать. Итак, кто за то, чтобы поддержать проект профессора Кукушкина?

      К немалому удивлению Валерия Степановича, поднимается целый лес рук. Кукушкин благодарно улыбается коллегам.

      – Так. Кто против?

      Взлетают руки академика Смелянского, троих его коллег и МНС Семенюка.

      – Кто воздержался?

      В углу, на галёрке мира, несчастным тихим огоньком рыжеет аспирант Сойкин, неуверенно поднимая руку.

      – Смелее, Борис, – поддерживает его Седых, – вы не одиноки.

      И присоединяется к коллеге.

      – Vox populi – vox dei, – улыбаясь, изрекает директор. Ещё не до конца поверив происходящему, Кукушкин рассеянно улыбается.

      – Пропал институт, – тихо вздыхает Смелянский.

      – Господа, – продолжает Седых, – если больше ни у кого никаких вопросов, реплик или соображений нет, предлагаю на этом закончить. Благодарю за внимание.

      Публика, оглушённая диспутом, тяжело снимается с мест, продолжая обсуждать предложение оратора на ходу. Седых перегибается через бортик и игриво вопрошает у Кукушкина:

      – Валерий Степанович, позвольте осведомиться, на вас все биологи влияют столь тлетворно или только китайские?

      Профессор натужно смеётся.

      – Честно говоря, думал, что вы проголосуете за…

      – Будь я на месте большинства, я бы так и сделал.

      Кукушкин помрачнел.

      – А почему же вы воздержались?

      – Я в крайне затруднительном положении. Как учёный я не могу не согласиться с доводами Смелянского, но как ваш друг – искренне желаю вам удачи, хотя и чувствую, что дело дрянь…

      – А вот я так не считаю, – твёрдо произнёс Кукушкин. – Дайте мне шанс, и я докажу вам это.

      – Ну, хорошо, – сказал Седых. – Соберите своих подчинённых, подготовьте смету и план мероприятий и, когда будете готовы, зайдите ко мне.

      Кукушкин ликовал.