Обреченные королевства. Морган Родес

сердце безжизненный образ пустой оболочки, некогда вмещавшей дух брата, и сердце грозило не выдержать. Шагая, он встретил взгляд сестры. Глаза Фелиции блестели от слез.

      «Ты знаешь, что следует сделать, – сказала она. – Отомсти за него!»

      …И вот он стоял здесь, готовый перейти границу Ораноса. Хищник, вышедший на охоту за особенной дичью. Он со спокойной уверенностью сознавал, что уже не вернется домой. Рано или поздно падет где-нибудь там, на той стороне. Умрет с радостью, расплачиваясь жизнью за свою месть…

      – А серьезный-то до чего… – произнес голос в потемках.

      Йонас напрягся всем телом и быстро крутнулся вправо, но прежде, чем он успел коснуться оружия, крепкий кулак врезался ему в живот. Шатаясь, ловя ртом воздух, он качнулся назад… Тяжелое тело налетело на него и повалило на землю. Удар вышел жестким. Йонас начал барахтаться, силясь встать, но тут его горла коснулось острое лезвие.

      Он перестал дышать… И увидел над собой пару темных глаз.

      – Убит, – насмешливо скривились знакомые губы. – Видишь, как легко и просто это может случиться?

      – Слезь с меня, – зарычал Йонас сквозь зубы.

      Лезвие исчезло с горла. Он сердито отпихнул человека, прижимавшего его к земле, и тот наконец отодвинулся с негромким басовитым смешком.

      – Ну ты и дурак, – сказал он затем. – Воображаешь, будто можешь вот так просто исчезнуть и никто ничего не заметит?

      Йонас мрачно смотрел на своего лучшего друга, Брайона Раденоса.

      – Я тебя с собой не звал.

      Тот провел рукой по черным спутанным волосам. Белые зубы сверкнули в улыбке.

      – А я просто взял да выследил тебя, – сказал он. – Благо ты натоптал от души. Это было легко…

      – Странно, что я тебя не заметил, – буркнул Йонас, отряхивая рубашку. После дружеской стычки на ней появилась прореха и несколько новых пятен. – От тебя же воняет, как от паршивой свиньи.

      – Никогда ты не умел придумывать оскорбления, – фыркнул Брайон и в свою очередь понюхал воздух. – Ты, знаешь, сам нынче вовсе не весенней свежестью благоухаешь. Любой страж приграничья тебя за полсотни футов учует.

      Йонас все так же исподлобья смотрел на него.

      – Не лез бы ты не в свое дело, Брайон.

      – Когда мой друг убегает с целью дать себя прикончить, это очень даже мое дело.

      – Все равно!

      – Можешь спорить со мной хоть до завтра, если только это удержит тебя от безрассудного похода в то королевство.

      – А то я первый раз туда отправляюсь…

      – Верно. Зато в последний. Думаешь, я не понял, что у тебя на уме? – Он покачал головой. – Повторюсь, но скажу: дурак!

      – Сам ты…

      – Хочешь ворваться в оранийский дворец и убить двоих королевичей. Как по мне, олух и есть…

      Йонас угрюмо буркнул:

      – Оба заслужили смерти!

      – Но не таким же образом!

      – Тебя там не было! Ты не видел, что произошло с Томасом!

      – Зато наслышан с избытком. И твое горе каждый день