Обреченные королевства. Морган Родес

свидетельство?

      Король пренебрежительно отмахнулся:

      – Все это быльем порастет. Просто нам, оранийцам, следует быть очень осторожными, путешествуя через Пелсию. Нищета ведет к отчаянию, а оно в свою очередь – к озлоблению, нападениям и разбою… – Его лицо посуровело. – Это очень опасное место. И уж ты туда больше ни под каким видом не поедешь.

      – Поверь, отец, мне ничуть и не хочется, но… никогда?

      – Никогда.

      Как обычно, он порывался слишком опекать дочь. Клео подмывало заспорить, но она воздержалась. Мысль о том, что Эрон, убивший Томаса Агеллона, еще и оказался героем в глазах короля, была ей до крайности неприятна, однако принцесса слишком хорошо знала, когда следовало остановиться. Если, конечно, ей не хотелось дополнительных неприятностей.

      И вместо этого она сказала:

      – Я понимаю.

      Кивнув, он пролистнул кое-какие бумаги перед собой на столе. А потом заговорил снова, и то, что услышала Клео, заставило ее похолодеть.

      – Я решил вскорости объявить о вашей с государем Эроном официальной помолвке. Таким образом, всем станет ясно, что он убил парня, защищая тебя – будущую невесту.

      Клео с ужасом смотрела на короля.

      – Как?..

      – Тебе что-то не нравится?

      И было во взгляде короля нечто, противоречившее внешне непринужденному поведению. Что-то незримое, тщательно сдерживаемое. Клео хотела спорить, но слова умерли на языке. Отец никоим образом не мог проведать о ее тайне… Или все-таки мог?

      Клео с трудом выдавила из себя улыбку:

      – Как скажешь, отец.

      Она подождет, пока все и вправду уляжется, а потом найдет способ его отговорить. Лишь бы убедиться, что он ничего не знает о той ночи. Если когда-нибудь выведает, что она натворила… Клео знала, ей этого не перенести.

      Король кивнул:

      – Вот и молодец.

      Она повернулась к выходной арке, надеясь поскорее удрать.

      – И вот еще что, Клео…

      Она застыла на месте и медленно повернулась к отцу.

      – Да?

      – Я намерен приставить к тебе постоянного телохранителя, вменив ему в обязанность ограждать мою младшую дочь от дальнейших неприятностей.

      Ее ужас сделался абсолютным.

      – Но что может мне грозить здесь, в Ораносе? Если я пообещаю не посещать Пелсию, чего мне бояться?

      – Речь идет о душевном спокойствии твоего отца, дитя мое. И не прекословь: это не обсуждается. Я назначаю твоим телохранителем Теона Рануса. Скоро он должен прийти сюда, и я сам скажу ему о его новых обязанностях.

      Теон. Стражник, сопровождавший ее в Пелсии. Тогда он показался ей красавцем, но мысль о том, что кто-то будет подле нее круглые сутки, ужасала. Он станет ходить по пятам, куда бы она ни шла! Неотлучно! Не оставляя никакого права на уединение!..

      Она вновь посмотрела на отца и теперь смогла рассмотреть в его глазах искорку насмешки. И поняла, что это было частью наказания, отмеренного ей за то, что замарала имя Ораноса и стала причиной усложнения