Смерть в овечьей шерсти. Найо Марш

Джозеф изменился в лице:

      – Ты с ума сошел. Господи, да ты просто ненормальный.

      – Три недели прошло, а ее так и не нашли. Я же был на войне. Теперь понял, что мне напоминает этот запах. Фландрию!

      – Иди ты к черту, – решительно заявил мистер Джозеф. – Ты вообще где находишься? Что за концерт ты тут устраиваешь?

      Кладовщик вытащил руку из тюка. К рукавице прилипли пряди шерсти. Резким движением он сдернул ее с руки, и она упала на пол – мокрая и бурая.

      – Ты оставил крюк внутри.

      – К… крюк.

      – Достань его, Альф!

      – …!

      – Давай, давай. Да что с тобой? Сейчас же вытащи крюк.

      Кладовщик с ненавистью посмотрел на Сэмми Джозефа. Отошедший лист железа загремел на крыше под напором ветра, наполнив все помещение зловещими звуками.

      – Шевелись, – не унимался Сэмми Джозеф. – Это всего лишь крыса.

      Кладовщик сунул голую руку в прореху и стал судорожно шуровать в шерсти. Упершись левой рукой в тюк, он наконец выдернул крюк и, как бы не веря своим глазам, показал Джозефу.

      – Вот, глядите!

      Предупреждающе махнув рукой, он бросил свою добычу к ногам закупщика. Обвившись вокруг крюка, на полу блестела золотистая прядь волос.

      I. По дороге в Маунт-Мун

      Май 1943 год

      1

      Из городка у подножия горного перевала выехала почтовая машина. Она медленно поднималась по круто уходящей вверх дороге, пока ее пассажирам не открылся вид на железную крышу паба, на крошечных, похожих на детские игрушки лошадок, привязанных к столбам веранды, на темные подвижные точки, которые на самом деле были овчарками, и на маленькую двуколку с автомобильными колесами, неторопливо удаляющуюся от поселка. За всем этим возвышались предгорья, прорезанные узкими ущельями и заросшие соснами, сбегавшими на широкую равнину, которая, казалось, медленно поднималась вместе с сидящими в машине.

      По мере приближения к перевалу горы становились все внушительнее, хотя их вершины скрывала тяжелая пелена облаков, которые все ниже нависали над землей. Перевал, казалось, уходил в небеса. Заморосил дождь.

      – Въезжаем в плохую погоду? – предположил сидевший впереди пассажир.

      – Вернее, выезжаем из нее, – возразил водитель.

      – Разве?

      – А вы взгляните на небо, сэр.

      Опустив стекло, пассажир высунулся из окна.

      – Черным-черно, и тучи низкие, – сообщил он. – Но пахнет свежестью.

      – Посмотрите вперед.

      Пассажир послушно посмотрел на залитое дождем переднее стекло, но не увидел за ним ничего, что подтверждало бы правоту водителя, – лишь черные конусы гор, занавешенные тучами. Вершина перевала терялась в струях дождя. Дорога шла над ущельем, по дну которого мчался горный поток, но шум его сюда не доходил. Водитель переключил передачу, и двигатель, жалобно взвыв, заревел. В днище машины застучала щебенка.

      – Ого! Вот мы и наверху! – оживился пассажир. – Боже, какая красота!

      Вершины гор расступились. Над перевалом пронзительной голубизной сиял чистый квадрат неба, словно вдруг раздвинулся