Смерть в овечьей шерсти. Найо Марш

шерсть отличную цену. Сразу видно разумного человека. Я хочу узнать его поближе.

      – Эти типы только и умеют, что скалить зубы. Не люблю я их, Флосс. Продадут не моргнув глазом. Они наши естественные враги.

      – Дорогой, у тебя абсолютно допотопные взгляды. Еще немного, и ты заговоришь о желтой угрозе.

      Она вскинула голову, на лоб ей упала крашеная золотая прядь.

      – Не забывай, что у нас на дворе тысяча девятьсот тридцать девятый год.

1942 год

      Летним февральским днем 1942 года мистер Сэмми Джозеф, закупщик шерсти Текстильной мануфактуры братьев Ривен, проходил по складу фирмы в сопровождении кладовщика. Оконные стекла в помещении были закрашены черной краской, и кладовщик включил единственную лампочку под потолком. Она высветила несколько прямоугольных, затянутых в дерюгу тюков. Все остальное тонуло в полумраке. Лампочка висела довольно высоко и была покрыта толстым слоем пыли. В ее свете лица мужчин выглядели безжизненными и какими-то потусторонними. Голоса их звучали глухо, словно они вязли в шерсти. Было душно и пахло мешковиной.

      – С каких это пор мы покупаем шерсть с дохлых овец, мистер Джозеф? – спросил кладовщик.

      – Сроду такой не покупали, – отрезал Джозеф. – О чем ты говоришь?

      – Там у дальней стенки есть такой тюк.

      – Только не на этом складе.

      – Бьюсь об заклад.

      – Какая муха тебя укусила? С чего ты решил, что она с мертвых овец?

      – Да бросьте, мистер Джозеф, я на этом деле собаку съел. Такую шерсть за милю чую. Она ведь воняет.

      – Ну и где же этот тюк?

      – Пойдемте посмотрим.

      Они пошли дальше по проходу между тюками шерсти. По ходу кладовщик включал все новые лампочки, стараясь осветить путь. У последнего тюка он остановился.

      – Вы только нюхните, мистер Джозеф.

      Сэмми Джозеф наклонился над тюком. Его тень упала на мешковину с буквенной маркировкой и изображением полумесяца.

      – Это шерсть из Маунт-Мун, – определил он.

      – Знаю, – заметно нервничая, ответил кладовщик. – Ведь воняет, правда?

      – Да, действительно, – подтвердил Джозеф.

      – Шерсть с дохлятины.

      – Никогда в жизни такой не покупал. Тем более из Маунт-Мун. А после стрижки запах мертвой шерсти вообще исчезает. Ты это знаешь не хуже меня. Похоже, это дохлая крыса. Ты не посмотрел?

      – Посмотрел, мистер Джозеф. На днях отодвигал этот тюк. Воняет изнутри. Это точно.

      – Вспори-ка его, – скомандовал мистер Джозеф.

      Открыв складной нож, кладовщик воткнул его в тюк. Сэмми Джозеф молча наблюдал за ним. Тишину нарушали лишь тяжелые вздохи стропил у них над головой.

      – Ну и жара здесь, – сказал Сэмми Джозеф. – Это все северо-восточный надувает. Ненавижу это пекло.

      – Да, тяжко, – отозвался кладовщик.

      Он стал с треском разрезать мешковину. Из прорехи полезла белая шерсть.

      – Задохнешься тут совсем, – проворчал кладовщик выпрямляясь. – Так и шибает. Идите понюхайте.

      – Спасибо, я и отсюда чувствую. Не пойму, в чем дело. В этом тюке