Честь офицера. Александр Тамоников

баксов штрафа!

      Третий из отморозков угрожающе приблизился к Горчаку.

      – Ну ты че, скунс вонючий, будешь платить? Или нам твоей еврейской мордой отрихтовать «Опель»?

      Николай ускорил шаг.

      – Ребята, – мямлил Горчак, – нет у меня таких денег, нет! Ни с собой, ни дома!

      – У вас, евреев, никогда ни хрена нет! Знаем вашу породу! Короче, Гном, снимай с тачки магнитолу и колонки, а ты, Моцик, бумажник его посмотри. Права и паспорт забери, потом выкупит, жидовская морда!

      В это время к ним подошел Рыбанов. Наглость парней, на виду у всех, днем, безнаказанно грабящих и унижающих пожилого человека, взбесила его. Чему способствовало и выпитое ранее спиртное. Николай крикнул троице отморозков:

      – Эй! Чмыри болотные! Чего к человеку пристали?

      – Че??? – обернулся к Рыбанову старший бандит. – Это кто тут вякать вздумал?

      – Столб тебе в очко, придурок! – ответил Николай. – И с тобой, мудак, не вякают, а пока еще разговаривают!

      На такой выпад неизвестного мужчины отреагировала вся троица.

      – Ты че, мужик, в натуре? Оборзел никак? В жало захотел?

      Рыбанов завелся не на шутку, предупредил: – Короче так, козлы, через минуту не слиняете, асфальт лизать заставлю.

      Тот, кого в кодле звали Гномом, обратился к старшему:

      – Бань? Это еще че за заморочки? Ты слыхал базар этого ублюдка?

      – Я все слышал, – прошипел змеей Баня. – Сейчас эта падаль ответит за слова, делаем его, пацаны!

      И троица двинулась на Николая.

      За своей машиной спрятался перепуганный Горчак.

      Рыбанов же спокойно поставил сумку за бордюр стоянки, приготовившись к отражению нападения. По опыту он знал, что эти дутые качки серьезной опасности как бойцы не представляют. И больше мастера трепать языком, чем действовать. И нападают они стаей, как намереваются сделать это сейчас. В этой стае их и слабость. Один рассчитывает на другого, конкретной цели не имея. Как с таким противником бороться, бывший спецназовец знал.

      Стоило троице сблизиться с ним до расстояния удара, Николай сам перешел к нападению.

      Ударом ноги в голень он свалил Баню. Тут же растопыренной ладонью нанес удар в глаза Гнома, который с воем от резкой боли опустился к подельнику.

      Третий, Моцик, успел взмахнуть рукой в попытке попасть в лицо Рыбанова. Но Николай отбил эту попытку и прямым ударом в челюсть послал бандита в глубокий нокаут. Схватив старшего за ворот джинсовой рубахи, рывком поставил его на ноги и спросил:

      – Делаем его, говоришь? Ну и как, сделали?

      Баня дернулся в попытке освободиться, но получил удар головой в лицо, опрокинулся на асфальт, заливая его кровью.

      Осмотрев поле битвы, Николай сказал:

      – Вот такие дела! – и уже громче: – Моисей Иосифович! Выходите, угроза миновала!

      Горчак прекрасно видел, как сосед расправился с тремя крепкими с виду парнями, и смотрел на Рыбанова с уважением и восхищением.

      – Да, вот что значит уметь драться! А я как нюня, растерялся, испугался и не знал, что и делать. Да и кто учил