Честь офицера. Александр Тамоников

означали бы неминуемую гибель батальона. Силы десантников таяли, а «духи» все продолжали получать подкрепление, хрен их знает, откуда бандитов черт нес! И теперь уже сами душманы занимали господствующие высоты, вытесняя десантников к кишлаку. Появились, правда, вертолеты огневой поддержки «Ми-24», но только для того, чтобы сгореть в небе от американских зенитных комплексов «стингер». Штурмовая авиация помочь ничем не могла из-за плотного контакта десантников и «духов».

      Оставался один выход – прорыв, выход из ущелья и организация круговой обороны на плоскогорье. Туда можно было и выбросить помощь! И такой маневр командованием моджахедов не просчитывался, так как шансов на успех имел ничтожно мало. И противоречил всякой логике. Но маневр был применен! К тому времени погибли и комбат, и начальник штаба, и решение пришлось принимать командиру первой роты, Лехе Фомину! Он его принял, первым поднявшись в штыковую. За ним последовал и весь оставшийся в живых личный состав батальона.

      И они прорвались, вышли на плато, где уже высадился второй батальон их полка, а штурмовая авиация вакуумными бомбами отработала отставших «духов».

      Фома вывел людей, спас более сотни жизней молодых ребят, сам же получил смертельное ранение в голову.

      Он еще жил, когда его вносили на носилках в санитарную «вертушку».

      А на следующий день из полевого госпиталя пришло сообщение: гвардии старший лейтенант Фомин скончался, не приходя в себя, еще на борту вертолета. Это было жарким днем 21 июля 1983 года, когда Лехе недавно исполнилось всего двадцать четыре года и через двое суток он должен был убыть в очередной отпуск.

      Вспоминая события двадцатилетней давности, Николай не заметил, как к могиле подошел Великанов.

      И вздрогнул, услышав неожиданное приветствие:

      – Здорово, мужики! Вот и я! Извини, Коля, прости, Леша, служба задержала.

      Он обратился к Рыбанову:

      – Ты давно здесь?

      – Достаточно, чтобы вспомнить тот проклятый бой!

      – Понятно! Наливай, что ли? У меня сегодня времени в обрез! – попросил подполковник.

      Николай разлил водку по двум стаканам.

      Выпили, закусили, закурили.

      – Сам-то как? – спросил Николая Семен.

      – Плыву по течению.

      – Зря ты вот так, Коль…

      – Чего зря? – вдруг окрысился Рыбанов.

      – Плюнул на себя, вот чего!

      – Сень! Давай договоримся, что свои проблемы я буду решать сам, а? Ты прекрасно видишь, жизнь у меня не сложилась. И что-либо изменить уже нельзя. Да я и не хочу ничего менять, понял?

      Великанов хотел перебить друга, но тот не дал:

      – Не надо, Сень! Знаю, что скажешь. Что и хата есть, и здоровьем бог не обидел, и баб одиноких вокруг много… не надо! Все из перечисленного в достатке, только в душе у меня пусто. Нет цели! Прошел день, и хрен с ним! Просьба к тебе одна, сдохну, похорони рядом с Фомой? Тут и место есть, и все оформить в твоих силах!

      Подполковник укоризненно покачал головой:

      –