Трилогия. Юн Фоссе

осень на дворе, темень да холод, и нам нужна крыша над головой, сказала она

      и они еще постояли, не говоря ни слова

      Мне ведь вскорости родить, со дня на день, говорит она

      Да, говорит Асле

      А деваться нам некуда, говорит Алида

      Потом она садится у стены дома на лавку, которую сколотил еще папаша Сигвалд

      Надо было убить его, говорит Асле

      Не говори так, говорит Алида

      и Асле подходит, садится на лавку рядом с

      Алидой

      Убью я его, говорит Асле

      Нет-нет, говорит Алида

      Просто этак устроено: одни владеют, а другие нет, говорит она

      И те, кто владеет, правят теми, кто не владеет, нами, стало быть, говорит она

      Пожалуй что так, говорит Асле

      И так должно быть, говорит Алида

      Пожалуй, говорит Асле

      и Алида с Асле сидят на лавке, не говоря ни слова, а спустя некоторое время тот, что владеет Сараем, выходит из дома, говорит, что пора им собирать свое добро, отныне жить здесь будет он, хозяин, и до них ему дела нет, по крайней мере до Асле, Алида же, говорит он, Алида, напротив, может покамест остаться, в ее-то положении, говорит он, через несколько часов он вернется, и к тому времени их, по крайней мере Асле, здесь быть не должно, говорит он и спускается к лодке, а отвязывая ее, добавляет, что съездит к торговцу, а когда вернется, в Сарае должно быть пусто и чисто, нынче он сам здесь заночует, ну, может, и Алида тоже, коли захочет, говорит он, отталкивается от причала, поднимает парус и направляет лодку на север вдоль берега

      Я могу собрать вещи, говорит Асле

      Я тебе пособлю, говорит Алида

      Нет, ступай-ка ты домой, в Пустошь, к мамаше Хердис, говорит Асле

      Может, сегодня там и заночуем, говорит он

      Может, говорит Алида

      она встает и Асле видит, как она идет прочь по берегу, видит коротковатые ноги, круглые бедра, густые длинные черные волосы, волной падающие на спину, Асле сидит и провожает Алиду взглядом, она оборачивается, смотрит на него, вскидывает руку и машет, а потом начинает подниматься в гору, к Пустоши, Асле же идет в Сарай, собирает все их пожитки в два узла, выходит наружу и тоже идет прочь по берегу, с двумя узлами через плечо и скрипичным футляром в руке, а глянув на море, видит, что хозяин Сарая ворочается на своей лодке, и Асле шагает в гору к Пустоши и все свое имущество несет на плече в двух узлах, в руке только футляр со скрипкой, а немного погодя видит Алиду, она идет ему навстречу, говорит, что у мамаши Хердис им жить нельзя, ведь мамаша Хердис, пожалуй, никогда особо не любила ее, родную-то дочь, всегда куда больше любила ее сестру Улину, а ей всегда было невдомек, отчего так вышло, потому она и не хочет сейчас туда идти, живот-то у нее вон какой большой и вообще, говорит она, Асле же говорит, что время уже позднее, скоро стемнеет, а ночью холодно, в конце-то осени, вдобавок того и гляди дождь пойдет, так что придется им все-таки смириться и спросить, нельзя ли немного пожить у мамаши Хердис в Пустоши, говорит он, и Алида отвечает, что он,