Жало белого города. Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

информацию, которую надо бы проверить.

      – Я думала об этом. Идем со мной в кабинет. Я попросила Панкорбо, чтобы он нашел мне все необходимое.

      – Почему Панкорбо? – удивился я. Панкорбо был инспектором, и я не понимал, какое отношение он имеет к этому делу.

      – Потому что он был напарником Игнасио Ортиса де Сарате, когда произошло то несчастье; раньше Панкорбо работал в отделе криминального расследования. Перевелся после двойного убийства у Средневековой стены. Думаю, оно тогда всех потрясло.

      – Панкорбо? – переспросил я. Непросто было воспринимать этого посредственного следователя в паре с кем-то столь блестящим, как Игнасио Ортис де Сарате. Вряд ли они представляли собой гармоничное сочетание.

      – Да, он самый, – сказала она, входя в мой кабинет.

      На ее столе из белого пластика мы нашли невзрачную коричневую папку с толстой стопкой листов внутри. Поспешно открыли доклад и следующие полчаса сидели, обложившись бумагами, пока не нашли фотографии.

      Наверное, я не был готов к тому, что увидел.

      А лучше бы наоборот.

      Мне хотелось бы думать, что готов. Но, увидев фотографию двух голеньких новорожденных, мальчика и девочку, прижавших ладони к щекам друг друга, и три эгускилора, разложенные вокруг посиневших лиц на шелковистой траве дольмена… Все равно что увидеть тех, которые так и не родились на свет, которых я так и не узнал, – тех, кого до сих пор звали тысячей имен, потому что мы с Паолой так и не успели выбрать для них имя…

      Возможно, прошло больше времени, чем мне казалось, потому что лицо Эстибалис внезапно очутилось прямо передо мной. Обеспокоенно глядя мне в глаза, она подняла мою безжизненную руку, лежащую поверх фотографии мертвых детей. Видимо, я рефлекторно закрыл ладонью фото, да так и сидел, не в силах шевельнуться, застыв в неподвижности, как вся моя жизнь на той дороге среди равнодушно шумящих прямых сосен.

      – Кракен, с тобой всё в порядке? Может, на сегодня достаточно?

      – Мне бы… мне бы глоток воды и немного проветриться, – сказал я, резко поднялся и вышел из кабинета.

      Через некоторое время вернулся, немного успокоившись. Я знал, что Эстибалис никогда никому не расскажет о моих причудах.

      – Итак, давай сосредоточимся на содержании доклада, – пробормотал я. Эсти молча кивнула.

      Пробежав глазами бумаги, я посмотрел на нее в некоторой растерянности.

      – Что такое? – спросила она.

      – Непорядок с отчетом по одной из последних жертв: девочке пятнадцати лет. В отчете о визуальном осмотре места преступления говорится о следах спермы и возможности сексуального насилия, или по крайней мере сексуального контакта незадолго до смерти. Все должно было подтвердиться при вскрытии. Однако отчета о вскрытии я не нахожу.

      Эсти быстро посмотрела на меня, поискала среди бумаг и отрицательно покачала головой. У нее отчета тоже не было.

      – Почему из восьми убийств не хватает единственного отчета о вскрытии – по пятнадцатилетней девочке?

      «Совсем