Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата. Татьяна Николаевна Зубачева

я должен делать? – наконец, с усилием выталкивая слова, спросил Чак.

      – Идите к тому столу и садитесь.

      Чак, как автомат, выполнил его приказ.

      – Пишите. Си… ай… ти… ю… эй… ти… ай… оу… эн… Читайте про себя, что получилось.

      Чак вдруг отпрянул от стола, вскочил на ноги, опрокинув стул.

      – Нет! Нет, сэр, это запрещено! Нельзя, сэр! Вы же знаете, сэр… Нет… не надо…

      – Надо! – жёстко ответил Жариков. – Если вы сейчас не пересилите себя, то уже никогда не сможете. Садитесь и пишите.

      Помедлив, Чак поднял стул и снова сел к столу, взял ручку.

      – Что писать, сэр?

      – Остальные слова.

      – Что?! – Чак резко обернулся к нему, забыв добавить положенное обращение.

      – Остальные слова, – повторил Жариков. – Всю формулу. Вы её знаете. А я нет. Пишите сами.

      Чак смотрел на него широко раскрытыми глазами. Жариков молча взял какую-то книгу, открыл наугад и погрузился в чтение. И наконец услышал тихое поскрипывание пера о бумагу. Чак писал. В кабинете установилась тяжёлая напряжённая тишина. Когда Чак отодвинул стул и встал, Жариков не поднял головы.

      – Сэр… – Чак стоял у его стола, протягивая листок. – Вот, я написал, возьмите.

      – Нет, – покачал головой, по-прежнему не глядя на него, Жариков. – Мне они не нужны.

      – А… как же так, сэр? Это же… Что мне с этим делать, сэр?

      – Сожгите, – просто сказал Жариков. – Вон зажигалка, вон пепельница.

      Чак медленно осторожно шагнул к столу, и тут же обернулся.

      – Сэр… прошу прощения, сэр, вы не хотите прочитать их, сэр?

      – Нет.

      – Но, сэр, это… это же власть. Надо мной, над Гэбом…

      – Мне она не нужна.

      Опустив голову, Чак отошёл. Шорох сминаемой в комок бумаги, щелчок зажигалки, потрескивание огня… Жариков поднял голову. Чак стоял и молча смотрел на огонь, на чёрный комок в пепельнице. И, когда бумага догорела, спросил, не оборачиваясь.

      – А теперь что, сэр?

      Жариков улыбнулся.

      – Посмотрите в словаре, что означают эти слова.

      Чак изумлённо обернулся к нему.

      – Зачем, сэр?

      – Чтобы они не имели над вами силы.

      Губы Чака дрогнули в усмешке. Он понял. Сел к столу и решительно подвинул к себе словарь. Зашелестел страницами. Жариков снова занялся книгой.

      – Готово, сэр, – весело сказал Чак. – Что ещё я должен сделать?

      – Напишите эти слова в любом другом порядке.

      – По алфавиту, сэр?

      – Как хотите.

      – Да, – кивнул Чак. – И тоже сжечь?

      – Как хотите, – повторил Жариков.

      И снова тишина. Та же и всё же другая. Чак исписал ещё два листа, скомкал их и сжёг. Тщательно – кулаком, костяшками – размял, растёр пепел в порошок. И посмотрел на Жарикова.

      – Всё, сэр.

      – Рад за вас, – искренне улыбнулся Жариков. – Вы уверены, что всё?

      – Да, сэр.

      – Тогда идите отдыхать. Придёте завтра в это же время.

      Чак встал, склонил голову в полупоклоне и пошёл к двери. И уже взявшись за ручку, остановился.

      – Сэр,