Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата. Татьяна Николаевна Зубачева

Ни кола, ни двора, ни родного человека рядом. Всё война взяла. Думаешь, шпана поездная? Оно и так, и не так. Некуда им ни деться, ни приткнуться. И для работы малы, и для приюта велики.

      – По устному… договору с двенадцати лет работают, – нехотя сказал Эркин, в последний момент заменив английский «контракт» русским «договором».

      – Да кто их, мальцов, наймёт, – вздохнул Владимир. – Да ещё зимой.

      Поезд шёл медленно, за окном тянулась белая равнина, но Эркин уже пригляделся и видел вмятины и рвы.

      – Воронки? – спросил он Владимира, кивком показывая на окно.

      Тот понял и кивнул.

      – Воронки, окопы… погуляла здесь война… вволюшку.

      Оля внимательно посмотрела на Эркина и спросила:

      – Ты где жил, что войны не видел?

      – В Алабаме, – ответил Эркин и пояснил: – Туда война не дошла.

      Оля улыбнулась, и её лицо стало очень мягким и совсем не насмешливым.

      – Странно даже, – и посмотрела на Владимира. – Правда?

      Тот, внимательно глядя на Эркина, кивнул.

      – Своего, небось, хлебнул?

      – Мало не было, – сдержанно ответил Эркин.

      – Ладно, – тряхнула головой Оля. – Было да прошло.

      Женя, державшая под столом Эркина за руку, перевела дыхание.

      Утолив первый голод, пили чай уже не спеша, для удовольствия. Алиса, сунув за щеку конфету, смотрела в окно. Вагон наполнялся шумом, взад и вперёд мимо их отсека проходили люди. Шёл неспешный, совсем уже спокойный разговор. И взгляды Оли не раздражали Эркина. В конце концов, это не опасно, теперь не опасно. Владимир заметил и её взгляды, и непоказное равнодушие Эркина, и его улыбка стала на мгновение сочувственно-грустной.

      – Нет, – Оля вертела в руках кружку с остывающим чаем. – Нет, у меня родни навалом, найду, куда приткнуться.

      – Приткнуться несложно, а вот жить чтобы, – Владимир вздохнул, – это с кондачка не решишь.

      – Да, – кивнул Эркин, – это быстро решать нельзя.

      – Не понравилось, так и уехать – не проблема.

      – Одному, да, – согласился с Олей Эркин. – А с семьёй надо прочно на место садиться.

      – Да уж, с ребёнком на руках не побегаешь, – вздохнула Оля.

      – Я так в беженстве намучилась, – кивнула Женя. – Алиска ещё маленькая совсем… господи, вспомнить страшно.

      – А ты, сестрёнка, не вспоминай, – посоветовал Владимир. – Помнить хорошее надо.

      – Плохое само помнится, – усмехнулся Эркин.

      Алиса, занятая окном, казалось, совсем не слушала их. Но Эркин уже заметил, что всякий раз, когда он что-то говорил, Алиса быстро и внимательно оглядывалась на него.

      Вагон уже шумел по-вчерашнему. Но белый свет за окном делал этот шум мягче. Окно запотевало, и Алиса протёрла его ладошкой.

      – Алиса, – укоризненно сказала Женя.

      Алиса посмотрела на свою, ставшую чёрно-серой, руку и обречённо вздохнула.

      – Да-а, я так ничего не вижу.

      – А тут и смотреть не на то, – утешил её Владимир.

      – Да?! – возразила Алиса. – Я столько снега никогда не видела.