Судья Шерман. Алекс Орлов

вещдок по делу Проктора и Гэмбла, – сказал Кулхард, демонстрируя остроту свое памяти. – Двух голубых, подравшихся из-за третьего – их любовника…

      – Точно, – согласился Эви и, посмотрев на циферблат своего трофея, сказал: – Ганс, ты на допрос успеваешь? Уже девять двенадцать.

      – У меня в девять с четвертью.

      – Тогда тебе пора идти. Ты уже решил, как будешь бабу раскалывать?

      – Бабу ему не расколоть, – заметил Кулхард. – Если только мужика ее при ней не отдубасить. Но Гансу пока рано – он еще молодой.

      – Тогда пусть трахает бабу, пока мужик не признается, – предложил Хорст, продолжая разглядывать обновку.

      – Нет, – покачал головой Кулхард. – Боюсь, и здесь толку не будет.

      – Так что же мне делать? – спросил Ганс, поднимаясь из-за стола. Ему уже действительно пора было идти.

      – Пока бей поодиночке, а там видно будет.

      21

      Рыжий охранник заглянул в дверь и, увидев совсем еще зеленого следователя, ухмыльнулся.

      – Ну что, господин следователь, вести арестованных? – спросил он, с интересом наблюдая за новичком.

      – Ведите, да, ведите… То есть нет – ведите только одного!..

      – Мужчину или женщину? – спросил рыжий, едва сдерживая улыбку.

      – Э-э… – Лойдус наморщил лоб, делая вид, что думает. – Пожалуй, сначала женщину, – сказал он.

      – Есть, сэр! – ответил охранник и вышел из камеры.

      Потянулись минуты ожидания, в течение которых Лойдус пережил разные неприятности вроде повышенного потоотделения, шума в ушах и неуместной эрекции. Он несколько раз перекладывал с места на место новенькую папку, приготовленные листы бумаги и набор разноцветных авторучек.

      Наконец дверь открылась и появилась она – Лейла.

      – Все, можешь быть свободен! – сказал Лойдус, обращаясь к рыжему охраннику. Ганс старался выглядеть как можно важнее и суровее, однако волнение дало о себе знать, и его голос дал петуха.

      – А наручники, господин следователь? Их снять? – спросил охранник.

      – Перебьется, – грубо произнес Ганс.

      Охранник пожал плечами и вышел, плотно притворив за собой дверь.

      – Ну что, так и будем глазки строить?! – прикрикнул Лойдус.

      Вид аккуратно одетой и красивой женщины приводил его в смущение. Он ожидал увидеть ее слегка растерзанной. По крайней мере, в фильмах с допросами арестованного всегда показывали с разбитым лицом и в разорванной на ленты одежде.

      «А на самом деле все по-другому», – подумал Ганс и опять же частью из кино, а частью из прослушанного в полицейской школе курса вспомнил, что полезно прикидываться то злым, то добрым следователем.

      – Садитесь, – став в одно мгновение добрым следователем, разрешил Лойдус.

      Лейла молча опустилась на стул, и юбка обтянула ее красивые бедра.

      – Курите, – предложил Лойдус, достав из ящика заготовленную пачку сигарет «Убийца».

      – Спасибо, я не курю, – отозвалась Лейла низким чувственным голосом. – К тому же на мне наручники.

      – Да,