Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Зараженное семейство. Лев Толстой

вы, шутите вѣрно? Какъ же это возможно, въ самую рабочую пору?

      Прикащикъ.

      Воля ваша-съ, Иванъ Михалычъ, а я вамъ не слуга. Старался я, сколько могъ. Только грѣхъ одинъ съ этимъ народцомъ. Увольте.

      Иванъ Михайловичъ.

      [54]Вотъ и хозяйничай! (Ходитъ въ волненіи. Останавливается передъ прикащикомъ.) Свинья ты! Какъ же вы полагаете, что можно напутать, нагадить да въ самую рабочую пору уйти?

      Прикащикъ.

      Что жъ дѣлать!

      Иванъ Михайловичъ.

      Вонъ! Только рукъ марать не хочется. Нѣтъ, это разбой. Это чортъ знаетъ что такое! (Ходитъ.)

      Марья Васильевна.

      Вѣдь я говорила, что они теперь всѣ уйдутъ.

      Любочка.

      А ты бы, папаша, вольнымъ трудомъ. Анатолій Дмитріевичъ говоритъ, что это лучше.

      Иванъ Михайловичъ.

      Ну васъ къ Богу! Мелютъ, не знаютъ что. Завязать глаза, да бѣжать! Все раскрыто, развалено, тащутъ, крадутъ, никто ничего не работаетъ! Мальчишки старшихъ учатъ. Всѣ перебѣсились. Вотъ-те и прогрессъ!

      Катерина Матвѣевна.

      Тутъ есть, по моему, причины, глубже коренящіяся въ отношеніи строя народной жизни.[55]

      Иванъ Михайловичъ.

      Отстаньте вы, ради Христа! [Къ прикащику] Чтожъ, вы останетесь? Я васъ прошу остаться. Пойми, что я не могу пріискать теперь вдругъ другаго.

      Прикащикъ.

      Никакъ не могу-съ, у меня и мѣсто есть.

      Иванъ Михайловичъ (сердится).

      Хорошо, такъ ты думаешь, что ты такъ со мной раздѣлаешься? Разбойникъ! Хорошо. А въ станъ!

      Прикащикъ.

      Не смѣете-съ, нынче ужъ это прошло время.

      Иванъ Михайловичъ.

      А, не смѣю? (Схватываетъ его за шиворотъ.)

      Марья Васильевна (вскакиваеть).

      Jean! Иванъ Михайловичъ, что ты! Меня пожалѣй!

      Иванъ Михайловичъ.

      Нѣтъ, я съ тобой раздѣлаюсь по своему. Пойдемъ, каналья! (Ведетъ [его] къ двери.) Марья Васильевна и Любочка уходятъ.

      ЯВЛЕНИЕ 8.[56]

      Входитъ Венеровскій.

      Венеровскій.

      Вотъ и я явился къ вамъ, – руку!

      Иванъ Михайловичъ.

      Нѣтъ, это невозможно! что дѣлать?

      Венеровскій.

      А у васъ что? Житейское? Что жъ, хорошее дѣло. – Xe, хе, xe!

      Иванъ Михайловичъ.

      Нѣтъ никакихъ средствъ! вотъ человѣкъ, облагодѣтельствованный мною, отпущенъ на волю до манифеста, землю подарилъ. Управлялъ имѣньемъ и теперь вдругъ, безъ всякой причины…

      Венеровскій.

      Не хочетъ продолжать служенія, хе-хе! что жъ, дѣло извѣстное. Хотѣлось бы его побить, помучать, пожечь на тихомъ огнѣ, да нельзя, – чтожъ дѣлать! Это дурная сторона вольнаго труда. —

      Иванъ Михайловичъ.

      Ну, да чортъ съ нимъ совсѣмъ! [Къ прикащику.] Ступайте, сдайте старостѣ. Я самъ приду. – [Прикащикъ уходитъ.]

      Венеровскій.

      Ей Богу, вотъ на васъ любуешься, Иванъ Михалычъ. Какъ вы себя ломаете. Это сила! Да, сила. А еще называютъ васъ ретроградомъ, – хе, хе!

      Марья Васильевна.

      Чаю или кофею хотите со сливками? вотъ бѣлый

54

Зачеркнуто: Что я тебѣ шутъ достался, чтоль? Хорошо! Хорошо!

55

Зачеркнуто: Ив. Мих. Отстань, причина же, что это, чортъ знаетъ, что такое, чортъ знаетъ, что такое. Палку надо, безъ палки пропало государство. (Всѣодинъ зa другимъ уходятъ, кромѣМарьи Васильевны.)

56

В подлиннике весь первоначальный текст 8 явления, почти буквалъно совпадающий с текстом ранней редакции (см. въ отделе вариантов, стр. 306) зачеркнут и заменен новым текстом, вписанным на полях рукою автора.