Я тебя слышу, или Дивертисменты жизни. Денис Киселёв

вернулось назад, до крови оцарапав глотку и измазав Сёмину гимнастёрку липкой жижой, которая мгновенно замёрзла. Навалилась дикая усталость. Семёну стало себя очень жалко. Уже не от ветра потекли слёзы. Вдруг Семён вспомнил о своём талисмане-шарике. С трудом засунул окоченевшую руку в карман ватных штанов, нашёл талисман и сжал его в кулаке. «Только бы не уснуть! А как люди в войну держались? Вон хоть деда Аркашу, машиниста, взять… И чёй-то я его вспомнил?.. Не спать! Не спать!» – из последних сил уговаривал себя Семён.

      Неожиданно кончился снег, вышло яркое, уже почти весеннее солнце, и где-то в углу неба появилась такая редкая зимой радуга. Семён первый раз обратил внимание на окружающий его ландшафт. Эшелон пересекал Уральские горы. Состав находился на сопке, и поэтому обзор во все стороны был потрясающим! Слева сопки становились всё выше и к горизонту превращались в настоящие горы. Но это не те горы, острые вершины которых теряются в облаках. Нет, они тоже высокие, но в меру и более пологие, покрытые густой зелёной хвойной растительностью. Две самые близкие горы рассекались глубоким, но широким ущельем. Реки не было видно, но внизу лежала обрамлённая скалами белая долина. На одной из скал был виден водопад!!! Именно над ним и начиналась радуга. Справа, как поётся в песне, простиралось, сливаясь с горизонтом, «зелёное море тайги»! Действительно, море! Море в полный штиль. Ровное, как стол. Настолько огромное, что заметно, как и на настоящем море, где закругляется земля на горизонте. Воздух стал прозрачным и голубым. Редкие снежинки сверкали искорками на солнце. Какие-то птицы летели параллельно составу, обгоняя то состав, то друг друга. Их крылья поднимались и опускались точно в такт стуку колёс. Снег слепил глаза белизной. Но, как и положено, на любой белизне должны быть чёрные пятна. Диалектика. И пятна были. Эти пятна оказались либо уже весенними проталинами, либо одинокими кустами без листьев, либо звериными тропками. И чёрными они только назывались. Они состояли из всей палитры. Семёну всегда нравилось смешение цветов. Вот и здесь все цвета смешивались самым удивительным образом, невероятными переходами. Зелёное – от елей. Медно-красно-жёлтое – от песчаных обрывов.

      «Медно-красный… Медь… Это же Урал – медная страна. Демидовы… Хозяйка медной горы… Данила-мастер… Интересно, какая температура сейчас? Вроде бы потеплело. Птицы летят уже совсем рядом. Прямо у лица. Рифма смешная: птица у лица… А может, и не рифма это вовсе. Медные птицы прямо у лица… Хозяюшка-душенька, спаси Данилу!.. А когда до водопада доедем, я сойду… Зачем ехать, долетим… По воде от водопада до дома совсем рядом… А дома мама и тепло, очень-очень тепло… Вот… вот, вот он и цветок каменный», – орал летящий параллельно составу вместе с медными чудными птицами Гриня, вытягивая руку с палкой, на которой развевалась кухонная тряпка.

      Состав всё ускорялся и ускорялся. «Спаси… Спаси… Спаси…» – мерно и убедительно стучали колёса. Эшелон медленно, плавно и тяжело, как «ИЛ-69», оторвался от рельсов и направился прямиком к радуге. Гриня замахал