Избранное. Владимир Бурлачков

просто неожиданность увидеть вас такой обворожительной! – сказал он, подходя к ней.

      – Да? Ну, что же вы так… – сказала она.

      – А чем ты в министерстве занимаешься? – спросил он, когда они переходили улицу.

      – Да вот такие, как вы, приносят всякие письма и бумаги, а я на них, бац! – она дыхнула на тыльную сторону кулачка, – печати бабахаю.

      Он привел ее в самый дешевенький из всех известных ему ресторанов. Она не стала заглядывать в меню и сказала, чтобы он заказывал сам.

      – А почему ты меня решил пригласить? – спросила она.

      Он покопался в памяти, соображая, что надо бы в таком случае ответить и, оборвав эти поиски, сказал:

      – Но я рад, что ты согласилась.

      Это ее разочаровало и она сказала:

      – Значит, просто так.

      – Просто ты мне нравишься, – сказал он.

      – Непохоже. – Она попыталась нахмуриться, хотя и была довольна.

      – Ну, а как должно быть похоже? – сказал он.

      – Ты женат? – спросила она.

      – Развелся, – соврал он.

      За соседним столиком громко разговаривали. Он подвинулся к ней поближе и сказал:

      – Захочешь кому-нибудь понравиться – одевай только эту блузку.

      – Я так всегда и делаю, – сказала она.

      Он предложил заказать что-нибудь еще. Она сказала, что сыта и больше ничего не хочет. Он заказал бутылку вина.

      – Сам будешь пить, – сказала она. – Мне уже хватит.

      – А гулять мы пойдем или ты торопишься? – спросил он.

      – Конечно, пойдем, – сказала она.

      Они не пошли по освещенным улицам, а свернули в дебри переулков и, проплутав недолго, вышли к Воздвиженке. В переулках он держал ее за руку, а по многолюдной улице они шли обнявшись.

      – Как же голова от вина поплыла, – пожаловалась она.

      – А меня недавно племянница спросила, что такое опьянение, – сказал он. – Я ответил, что это когда начинаешь думать не о прошлом, а о будущем.

      – Ничего не поняла, ну да ладно, – сказала она. – Не в этом дело… Но о тебе мне еще многое предстоит выяснить.

      – Что именно?

      – Во-первых, что ты за фрукт.

      – Очень нежный.

      – Ну, это мы еще посмотрим.

      Из-за киоска, навстречу им выскочил взъерошенный бродяга и стал клянчить деньги. Ушанов кинул ему две бумажки.

      – Дармоедов поощряете? – сказала она.

      – Поощряю склонность к созерцанию, – ответил он.

      – Опять не поняла, ну да ладно, – сказала она.

      На Большом Каменном мосту они остановились. Под темным небом горел размалеванный на старости лет холодными огнями, давным-давно исхоженный вдоль и поперек, изведанный город. Огней в нем прибавилось. Может быть, он даже стал красивее. Но эта красота принадлежала другому поколению. А родной город успел состариться и подурнеть. «Нет, не объяснить, что мне здесь не нравиться, – думал Ушанов. – Самому-то не понять, чего именно теперь не хватает. Как тут объяснить кому-то…»

      – Ты чего замолчал? – спросила она.

      Вместо ответа он обнял ее и удивился той послушности, с которой