Гадкий гусёнок. Татьяна Александровна Яшина

полям шляпы – и я потеряла его из виду, влекомая Серпентиной к выходу.

      – Деньги-то при вас, что дядюшка дал? – спросила Серпентина, когда мы шли мимо прилавков с лангустами и креветками. Дождавшись моего кивка, она вздохнула:

      – Ну и славно, ягненочек, обошлось!

      Обошлось… Я подвернула ногу – лодыжка горела огнем, в боку стреляло, я растеряла половину содержимого корзины, унижение я не забуду до конца жизни – но Серпентину беспокоили только деньги.

      – Как занесло-то вас на Гнилой конец, это ж гиблое место, все знают – и ни к чему в одиночку туда ходить! Там только ворью раздолье, да канальям этим из Бове.

      Слушая ворчание кухарки, я постепенно приходила в себя. Действительно, коллеж Бове был источником не только знаний, но и всяческих гнусностей, творимых школярами. Оставленные без родительского присмотра, мальчишки постоянно пакостили, особенно славясь набегами на окрестных торговок съестным. Моим братьям в школе пришлось нелегко, но их как-никак было трое, поэтому лишний раз с ними предпочитали не связываться.

      Меня не занимало ворчание Серпентины, пустая корзина, потерянная лента, боль в ноге, изгвазданное платье, которое я до вечера чистила и зашивала – я думала о незнакомце, так великодушно пришедшем мне на помощь. Жаль, что я запомнила только голос.

      Я боялась, что тетя все узнает, но в тот день она не заметила бы и второе пришествие – настолько потрясающими были новости.

      – Герцог Роган разбил королевский флот! Жаль, что дядя Адриан уже уехал,– тетя комкала косынку на груди.– Что же теперь будет?

      «Война? Протестантская Республика Ла-Рошель? – пронеслось у меня в голове. – Лишь бы не Варфоломеевская ночь».

      *Генрих Наваррский (1553–1610) – король Франции (с 1589). Принес мир стране, полвека терзаемой гражданскими войнами между католиками и протестантами. Генрих несколько раз переходил из католицизма в протестантизм и обратно, сообразуясь с политической обстановкой. В конце концов он стал католиком, чтобы получить престол (после угасания династии Валуа), но не забыл и старых друзей-протестантов, выпустив Нантский эдикт – закон, уравнивающий в правах обе религии. По Нантскому эдикту протестанты получили право на государственные должности, на свои церкви, школы и так называемые «места безопасности» – несколько городов, где фактически вся власть сосредоточилась в руках гугенотов. Крупнейшие «места безопасности» – Ла-Рошель и Монтобан. После убийства Генриха Нантский эдикт стали нарушать, а Людовик IV и вовсе его отменил. Генрих Наваррский под именем Анри Доброго приобрел в народном сознании черты идеального государя – несмотря на смену религии и весьма бурную любовную жизнь – любовниц и многочисленных бастардов.

      **Амстердам и Хаарлем – голландские города, сыгравшие большую роль в борьбе голландского народа против испанского владычества в ходе Восьмидесятилетней войны (1566–1648). Успешная борьба с католической династией Габсбургов вдохновляла протестантов по всей Европе. Осада Хаарлема (1573–1573) длилась семь