Белый, белый снег… (сборник). Александр Александров

Чего?

      – Сервиз чайный.

      – Не-е-е! – Иван замотал головой. – Жена тут знаешь, устроит…

      – Давай тогда ружье продадим.

      – Батя подарил… Ты понял?

      Чика огляделся по сторонам.

      – Телек!

      – Может сразу дом?! – вспылил Иван, потом подумал, – А-а-а!.. Давай уж лучше посуду.

      3

      На рынке было полно народу. Возле перевернутого ящика, накрытого газетой, расположились Чика с Иваном. Мимо туда-сюда сновали люди. На предложение купить сервиз, прохожие только ускоряли шаг.

      Котельников чувствовал себя неловко. Казалось, все смотрят на него с осуждением.

      Три часа просидели они на холодном ветру, продрогли и, хотели было, уже уходить, когда подле них остановилась какая-то пожилая женщина. Она внимательно присмотрелась к тонкостенным фигурным чашечкам, потрогала пальцем золотую кайму.

      – Почем продаете, сынки?

      – Почти задаром, бабуля, – Чика шмыгнул покрасневшим носом. – Бери, не пожалеешь. Китайский фарфор…

      Он легонько ударил ногтем по чашке, и та отозвалась легким мелодичным звоном.

      Женщина взяла легкий изящный чайник, повертела его в руках.

      – Снохе подарю… Сколько, говоришь, стоит?

      4

      Вечер застал Котельникова и Чику в придорожном кафе. Тусклый свет, табачный дым, громкая музыка… Они взяли по стакану пива, немного закусить; водку принесли с собой.

      Подогретый спиртным, Чика оживленно жестикулировал:

      – Летит ко мне…Я ему – бац! Как щи пролил… Второй сбоку, я ему ногой – на!.. Тут менты… Я еле ушел.

      Захмелевший Котельников усмехнулся. Чику это задело.

      – А чего ты смеешься? Ничего удивительного!

      – Налей, – примирительно произнес Иван.

      Чика достал из-под стола бутылку, разлил водку по пивным стаканам. Они чокнулись и выпили. Котельников, морщась, занюхал рукавом. Чика услужливо протянул ему сигарету.

      Пуская дым, Иван щурил глаза и смотрел куда-то вдаль, как будто сквозь собеседника, усталым неподвижным взглядом.

      – Тоска-а… Надоело все.

      – Чего тебе надоело-то? – пожал плечами Чика.

      – Да все, все надоело… Даже ночью какая-то мутотень сниться. Пауки… Вся стена в пауках. Лапы лохматые… Я их обламываю, а они шевелятся.

      – Это с похмела.

      Иван затягивается, пускает над столом сизый дым.

      – Раньше все не так было. Светлее как-то, радостней… Я бригадиром работал. Мужики меня уважали. Я справедливый был. С начальством мог поругаться, не боялся… Деньги хорошие зарабатывал.

      – Уволили?

      – За пьянку… Загудел, прогулял неделю.

      – Ну, и хрен с ним, чего сейчас-то переживать?

      – Жена у меня терпеливая, – Иван потушил сигарету о блюдце. – Другая бы давно уже… А она… К детям, опять же относится… В церковь ходит… Вот ты, Чика! Ты ходил когда-нибудь в церковь?!

      – Чего это тебя растащило? На лирику потянуло… – Чика сдернул пробку с новой бутылки. – Вот, лучшее лекарство от тоски! Выпил – и никаких проблем… Давай сюда стакан.

      В