Сокровище троллей. Ольга Голотвина

Побери ее Многоликая, она опять все сделала правильно. И она опять опередила Литисая. Ну, не мог же он на потеху солдатам заорать: «Я здесь за Хранителя, я хочу сам лекаря нанять!»

      Разумеется, ничего подобного молодой дарнигар не проорал. Отозвался весело и приветливо:

      – Вот и славно. Будет в Шевистуре первый человек, который подчиняется напрямую Левой Руке.

      Румра ухмыльнулась.

      Тут как раз деревья расступились. А за ними – ограда, распахнутые ворота… и…

      Литисай ахнул:

      – Румра, гляди… это мне мерещится? Может, твой лекарь мне какую-нибудь микстуру даст – мозги прочистить?

      Женщина расхохоталась.

      – Да нет же, это катапульта! Настоящая катапульта! Там, за частоколом, земляная насыпь, вот она, голубушка, так высоко и торчит. Хозяин ею троллей пугает. И боятся, морды людоедские!

      – Где ж он ее раздобыл?

      – Нам правды не скажет. Но я слыхала, что катапульту бросила наша армия, когда улепетывала из-под Найлигри… ох, извини…

      – Да ладно, – улыбнулся Литисай, в душе весьма польщенный. («Румра помнит, что я был под Найлигримом!») И тут же напрягся, что-то прикидывая в уме:

      – Армейская катапульта, э?.. Может, нам ее… того… возвратить?

      – И думать не смей! – хмыкнула Румра. – Тебе это нужно – врага нажить? Кринаш в здешних краях – человек не из последних. Сам подумай: его тролли боятся!

* * *

      – Хозяин, – быстро спросил Дождик, глядя на подъезжающих к воротам всадников, – можно, я на тебя поработаю? Лошадей обиходить, то да се… у меня с деньгами туговато.

      Кринаш искоса глянул на странного гостя – и кивнул.

      Этой осенью он при удивительных обстоятельствах лишился двоих рабов, а новых не имел случая купить. Кринаш дал знать в деревню Топоры, где почти все мужики у него по шею в долгах, чтоб прислали кого-нибудь подсобить, но пока никто не пришел. Сейчас по хозяйству помогала лишь девчонка Недотепка, существо несуразное и мало полезное. Так что пусть паренек потрудится…

      Всадники въехали во двор. Следом вкатилась тележка, в которую была впряжена рыжая кобыла. Веселый гам, суета, лошадей ведут в конюшню, тележку закатывают под навес.

      – А лошадке-то хомут мал, – сказал Дождик, выпрягая кобылу. – Шею намяло, надо березовым дегтем…

      – Не моя лошадка, – вздохнул лекарь, – Моя разбойника возит.

      – Рыжуха вообще в хомуте не ходит, – сердито буркнул один из наемников. – Дайте дегтя, я сам смажу…

      Видя, как споро и ласково обходится Дождик с лошадьми, Кринаш спросил доброжелательно:

      – Деревенский? Или в городе при конюшне научился?

      – Деревенский, – с улыбкой ответил юноша. – Мы с мамой батрачили по деревням. А весной мама умерла…

      Тут улыбка сошла с лица юноши, он отвернулся, старательно обтирая пучком соломы бок гнедого жеребца.

      Кринаш остро глянул ему в спину.

      «Предложил бы я тебе, паренек, поработать у меня хоть до весны… да надо сначала узнать, почему ты в мои ворота не мог войти».

* * *

      В