Рома едет. Роман Свечников

успех! Из выбитых окон многоэтажного дома звучит Шопен в живом исполнении. Отсюда я могу рассмотреть только потолок квартиры – на нем пятна от разбитых яиц и совковая люстра без лампочки. В окне появляется женщина лет пятидесяти, изо рта торчат остатки зубов. Заметив меня, она тут же скрывается в глубине квартиры:

      – Добрый день!

      – Нет-нет-нет! – кричит она откуда-то из внутренностей дома.

      – Меня зовут Рома. Вы здорово играете!

      – Да?! Вам нравится?! – доносится из глубины.

      – Да-да. Почему вы прячетесь?

      – А вы не американец?

      – Нет. Почему вы решили, что я американец?

      – У меня в квартире спрятан американский спутник. Я боюсь, что вас прислали американцы.

      – Не бойтесь, я беларус.

      Она вновь появляется в оконном проеме.

      – А вы турист?

      – Да, я путешествую вокруг света. Можно мне сфотографировать, как вы играете на пианино?

      – Я не знаю. У меня дома много людей.

      – Прошу вас. Я не отниму много времени. Сыграйте что-нибудь, пожалуйста.

      Десять минут уговоров и женщина наконец сдается. Я влезаю на подоконник по водосточной трубе. Передо мной квартира, в которой время остановилось в семидесятых. В шкафах – русские книги и пыльные стопки пластинок, в серванте – старомодный хрустальный сервиз. В углу стоит пианино, на котором горой лежат нотные тетради. Я прошу зажечь свет, но, оказывается, его отключили несколько лет назад. Женщина начинает играть.

      Гае пятьдесят три года, судя по всему, у нее шизофрения. По словам хозяйки, в квартире спрятан спутник, соседи постоянно доносят на нее американцам, а она просто мечтает выйти замуж за француза. Гая уверена, что кто-то живет в стенах ее квартиры, она указывает пальцем куда-то вдаль и просит меня проверить, кто спрятался за дверью. К сожалению, там никого нет.

      Своего следующего героя я встречаю на улице. Он играет на старой потертой гармони. Его зовут Арам, ему семьдесят один год, он вырос в детском доме. Увидев, что я заинтересовался, Арам подает мне покрывало и предлагает присесть рядом.

      – Ты откуда?

      – Из Беларуси.

      – О-о-о! Я сейчас тебе сыграю беларусскую мелодию. Под нее мальчишка рыженький пел на «Евровидении». Первое место тогда занял.

      Арам начинает играть, и я вижу, как его сносит куда-то далеко. Когда старик возвращается на землю, мы продолжаем разговор. Арам рассказывает мне, что начал осваивать инструмент после распада Союза. Сам взял в руки гармонь и научился играть:

      – Ты, Ромка, думаешь, что я здесь ради денег играю? Нет! Я для тебя играю, для людей. Мой век скоро закончится, я хочу делать добро. Ты думаешь музыка – это просто? Это очень сложно. Я не могу больше двух часов играть. У меня внутри сил больше не остается.

      Этот старик живее меня. У него блестят