Черный квадрат и «белый китаец». Виктор Васильевич Кабакин

он не ввязался тогда в историю, то ныне наверняка бы уже защитил кандидатскую, а может, чем черт не шутит, и докторскую диссертацию. Однако очень интересное дело ему предложили, и оно совпадало в какой-то степени с его заветной мечтой.

      Химия со школьной парты являлась для него наукой наук. Кому-то формулы казались нудным материалом, который приходилось с ненавистью зубрить, но для него они были, все равно, что ноты для музыканта. Он видел в них симфонии и оратории. До сих пор Зверев помнит восторг, охвативший его, когда на первых уроках химии он сумел из насыщенного раствора получить чудный кристалл изумрудного цвета, а затем вывести формулу, объясняющую это явление.

      Вот тогда Саша понял, что химия позволяет проникать в природу вещей, что все многообразие окружающего мира сводится к вполне ограниченному числу элементов. Из них, понимая законы взаимодействия, можно создать все, что угодно, а тот, кто владеет этими законами, приобретает поистине неограниченную власть над всем. Со временем, думал Зверев, он сотворит уникальное вещество, с помощью которого, воздействуя на мозг человека, можно значительно увеличить его возможности, черпать из кладовой подсознания любую информацию. И тогда произойдет коренная революция человеческого общества, вселенский триумф науки. И сделает это именно он – Зверев Саша.

      Как неоднократному победителю всероссийских и международных олимпиад, способному молодому человеку после окончания средней школы предложили на выбор любой химический вуз страны без всяких вступительных экзаменов. Он выбрал химический факультет МГУ. Его блестящий подъем по гранитным скалам науки продолжался и здесь, пока на третьем курсе он не познакомился с наркотиками.

      На самой обычной студенческой вечеринке в общежитии молодые люди из любопытства, а еще больше – из-за ухарства перед девушками покурили сигареты, набитые анашой. Легкий кайф, который тогда ощутил Зверев, особого впечатления на него не произвел. Но в последующем, когда дозы были увеличены и Саша от курения перешел к игле, ему стало чудиться, что он испытывает состояние, которое граничит с тем, к чему он стремился в своих научных исканиях.

      Во время действия наркотика время и пространство стали для него как бы доступными. В своих видениях он видел себя то на Марсе или вообще в другом созвездии, то свободно парившим в синем небе, то на дне океана. Либо вдруг оказывался в эпохе неолита, среди пещерных людей, или в непонятном и занятном будущем… Химические формулы, плававшие над ним, связывались в гармоничные системы и немедленно превращались в самые разнообразные вещества. Ему казалось, будто он коснулся самых тайников мироздания.

      Но все исчезало, как только действие наркотиков прекращалось и наступало состояние отрезвления. Отравленное сознание воспринимало действительность как нечто ужасное, обычные удовольствия начинали казаться мелкими и незначительными, даже наука переставала приносить радость, формулы выглядели