Лютый: чужая Моя. Александра Сергеевна Ермакова

милая, – виновато отзывается мама. – Давай я не буду по телефону говорить всего, просто скажи где ты. Мы приедем за тобой. Вот тогда и поговорим… – вновь частит, успевая о чем-то поспорить с отцом, требующим трубку.

      – Я… Не знаю адреса, – грустно признаюсь.

      – Что? – ахает мать. – Как не знаешь? А где ты? У кого? С кем? Тебя… – которая заминка, – удерживают насильно?

      – Нет-нет, – мотаю головой. – Человек мне помог вчера. И я у него…

      – Него? – настороженно уточняет мать. – Мужчина? – судя по голосу, она в ужасе и на грани сорваться на панический крик.

      – Да… – не люблю врать.

      – Варя, – на истеричной ноте тянет мама. – Немедленно домой! Возьми такси!

      – Она по адресу приезжает, мам, – напоминаю. – Ой, точно, хлопаю себя по лбу… Карта, она же сама опередили моё местонахождение… – осеняет мысль.

      Несколько секунд нехитрых махинаций и я диктую маме адрес, который определился на Гугл-карте.

      – Жди, мы скоро, – заверяет заметно успокоившаяся мать.

      – Хорошо, – киваю и я. – Мам, – окрикиваю, пока она не сбросила вызов.

      – Да?

      – Прихвати мне сменную одежду, – осторожно прошу.

      – Ты что… голая? – опять паникует мать, и я её успокаиваю:

      – Не совсем, но не волнуйся. Ничего такого… Я потом расскажу, – сбивчиво заверяю.

      Родители за мной приезжают в течение часа.

      Говорить не надо, что мать едва в обморок не хлопается, когда открываю

      дверь. Потом она, как заведённая, квохчет вокруг, пока одеваюсь.

      – Нужно отсюда быстрее уходить! – торопит прочь.

      Отец в квартиру не заходит, так и остаётся возле лифта – на площадке этажа.

      А вот мама… всю квартиру успевает изучить. Не выгоды ради. У неё такой метод определения – психопортрет хозяина себе мысленно вырисовывает, по типу: пока мне свою берлогу – и я скажу кто ты!

      – Страшный. Очень страшный человек здесь живёт, – бурчит, как заведённая, пока едем в лифте. Убегать, не попрощавшись было очень некрасиво, но я себе пообещала, что обязательно, чуть позже, Лютого отблагодарю. И извинюсь… Хотя записку короткую ему написала. Буквально семь слов:

      «Большое спасибо, что спас. Прости. И прощай!»

      – Как ты вообще с ним решилась куда-то пойти? – хмурится мать. Отец мрачнее тучи. – Он же… волк! Одиночка! Он такой опасный, что не удивлюсь, если прожённый бандит и убийца!

      Чего не отнять – мама зрит в корень. Хотя и я его только раз увидев, тотчас поняла – этого человека нужно обходить стороной! Вот только жизнь по-другому решила…

      – Возможно, мам, – киваю в пол, – но он не сделал ничего плохо! Наоборот, он меня спас… – запинаюсь, ведь не рассказала всех подробностей, вернее, что была в стриптиз-клубе, и именно он меня заказал…

      – Как бы то ни было – просто держись от него подальше! – уже сидя в машине, припечатывает отец, хотя до этого момент молчал, будто его не волновало, что со мной было. Косится хмуро… задумчиво, до сих пор под впечатлением моего избитого лица.

      – Я