Цветок и Буря. Анастасия Олеговна Юрасова

что Гэтю ни за что не высказал бы свои предположения относительно содержимого шкатулок: он вообще не любил делиться серьезными тайнами или фактами, способными серьезно повлиять на решение своей хозяйки. Наглый и неукротимый дух, который действовал исключительно так, как ему самому нравился, оставался таковым, даже когда Юань пыталась быть с ним суровой.

      В древних сказаниях любое покоренное создание, запертое в оружии, представляется безропотным слугою – видимо, ученые жены, их писавшие, имели очень скудный жизненный опыт, особенно в том, что касается духов. Потому что Гэтю был для Юань кем угодно, но только не слугой.

      Двери снова распахнулись, и девушка, испугавшись, что ее застали за крайне неприличным и опасным делом, быстро спрятала книгу за вырезом одеяния и поднялась на ноги. Никому нельзя было знать, что она держала книгу на столе, пока ела – в конце концов, так ей самой было бы спокойнее.

      Благо, неожиданными визитерами оказались слуги, заглянувшие в комнату гостьи, дабы забрать у нее обед и справиться о нынешнем состоянии. В клане Бури к прибывшим членам других семейств было принято приставлять одних и тех же компаньонов, однако клан Цветка, как обычно, плевать хотел на этикет – девушка знать не знала этих юношей и была точно уверена, что в следующий раз ей снова пришлют кого-то нового. Впрочем, не сказать, чтобы такая непосредственность ее угнетала; в ней даже было свое особое очарование.

      В коридоре раздались непривычно громкие шаги: ковры на полах скрадывали грохот даже самой грубой походки, а потому девушка удивилась, когда вместо кого-нибудь огромного и широкоплечего на пороге возник тот самый худощавый мужчина с ониксовыми волосами и тонкими бровями, которого она видела за завтраком в компании своего будущего супруга. Мужчина пронзил слуг тяжелым взглядом, и те, разом поклонившись, бросились прочь; один из них прижимал к груди опустевший поднос, другой – тряпочку для столешницы.

      – Звать меня Джанджи, – сказал он, склоняясь перед Юань. – Я присматриваю за господином Цветком и наставляю его.

      – Несомненно, ты проделал большую работу, – благодарно кивнула девушка, не понимая, чего он от нее желает. – Мой жених ведет себя так, словно только что вышел из объятий Матери Богов и напитался ее учением.

      Мужчина слабо ухмыльнулся; его некрасивое лицо, подобное высеченному из камня древнему идолу, недвижными черными глазками осмотрело комнату. Девушка, вспомнив про книгу у себя за воротником, неспешно направилась к своей постели, как бы намекая, что желает побыть одна. Джанджи, однако, вошел, бесцеремонно покашливая.

      – Господин просил изъявить Вам свое желание отобедать в его компании, – сказал он наконец, и Юань едва сдержала пораженный возглас. – Он решил оттрапезничать раньше обычного, а затем присоединиться к Вам в любой из галерей на выбор, дабы развлечь своей игрой на гучжэне.

      – Я… – Повернувшись спиной к гостю, девушка извлекла книгу и мягко опустила ее на постель, после чего обернулась и спешно направилась по направлению к дверям. – Несомненно,