Когда булочки ещё умели смеяться. Женя Сорокопятка

перестают бежать, орать и стрелять. Откуда-то с небес раздаётся громогласное: «Ёпт».

      И вот уже меня судят. Трибунал. «За что?! – кричу я. – Это же война! Я же как все! Только чтобы наши победили…». Следователь устало сидит напротив и молчит, потому что устал. Потом спрашивает, как меня зовут. Говорю – Женя. Следователь ухмыляется: «И это весело! А вообще-то бардак у тебя в голове, Женя. Давай-ка приберёмся. Уведите его». И меня уводят…

      Вонючий подвал. Вот и всё. Я – один. Не приспособленный к застенкам, тысячу раз зарекающийся от тюрьмы и зоны, потому что тюрьма – это не моё. И сейчас я понимаю, что в моей жизни действительно наступил пиздец. Я опять отстал от своих, сейчас уже отстал совершенно безнадёжно. Оказался теперь уже точно один-одинёшенек, и по самые помидоры наказан этой непонятной войной. Неведомые и неуловимые свои-мои опять ушли, и сейчас уже навсегда, бросив меня одного.

      Оттого я в панике. Мне страшно. Что делать?! Как спастись?! Где выход?! И вдруг вижу…свой АК-47, из которого ещё недавно застрелил лысого врага в цветастой майке. Мой автомат ещё тёпл от тепла моих ладоней. Но почему здесь мой автомат? Откуда взяться оружию в подвале у арестованного? Что это: злая задумка следователя или чей-то недогляд? Не раздумывая долго, а радуюсь возможности впредь не маяться в тюремном одиночестве, никогда и никого в жизни больше не догонять и более ничего на свете не бояться. Стреляю в себя. Отдача в грудь, кровища и – бо-оольно. Последняя мысль: пиздец, моя «Зарница» закончилась…

* * *

      Сколько раз снится этот кошмар – столько раз просыпаюсь в панике и от боли в груди. Снова и снова прокручиваю кадры моей короткой военной биографии, которая так неожиданно началась и так страшно закончилась. Первые мысли снова ничего не проясняют: «Какая такая война? Откуда во мне это? Я же даже в армию не ходил!».

      Ну да, игра «Зарница» в моей жизни была, но это – другое. А настоящая армия миновала меня. Хотя рука патриотически потянулась написать заявление: «Прошу направить меня в Демократическую Республику Афганистан», но голова при этом трезво понимала, что положительная резолюция мне не светит. СА навсегда открестилась от меня, выдав обидное медицинское заключение и краснокожий военный билет с гражданской специальностью «корреспондент».

      Кстати, почему – «корреспондент», а не «журналист»? Ведь специальность – это когда «журналист», как «токарь» или «тракторист». А «корреспондент» – это должность, это всего лишь маленькая ступенька в карьерной лестнице. Почему уж тогда не «завотделом» или не «заместитель редактора», а? Я бы обязательно дорос! Но военкоматовский капитан матерно попросил меня не умничать, нашёл в моём военном билете чистую графу «Основная гражданская специальность» и старательно вписал-таки туда: «Корреспондент». Именно так – якобы уважительно, аж с заглавной буквы. И даже не поблагодарил, а с оттяжкой недовольно кашлянул исподлобья за моё уточнение про обязательное двойное «рр» в трудном слове «корреспондент». И ещё беззлобно