В клетке. Вирус. Напролом. Джон Скальци

там сразу шлепали бекон на гриль. Даже не ждали, пока я закажу. Привыкли.

      – Само собой, – подтвердил Белл.

      – После того как я перестала интегрироваться, я два с половиной года не могла даже смотреть на чизбургер с беконом.

      – Похоже на правду. Я бы по своей воле их и в рот не взял.

      – Крепитесь, – сказала Ванн.

      Белл схватил кофе, понюхал, отпил глоток.

      – Вы не из полиции, – сказал он. – Я никогда не встречал в Вашингтоне копа-интегратора.

      – Я – агент Лесли Ванн. Работаю в ФБР. Мы с моим напарником расследуем преступления, к которым причастны хадены. Разумеется, вы не хаден в строгом понимании этого слова, но вы интегратор, а значит, участие в этом какого-нибудь хадена вполне возможно. Если это так, то мы оба понимаем, что вы не отвечаете за свои действия. Но вы должны рассказать мне все, и тогда я смогу вам помочь.

      – Хорошо, – согласился Белл.

      – В полиции мне сказали, что раньше вы были не слишком разговорчивы.

      – Догадайтесь с трех раз почему.

      – Наверное, потому, что они вырубили вас, как только увидели?

      – В самую точку.

      – Николас, может, для вас это и не важно, но я все же хочу извиниться за поведение полиции. Я бы попыталась вести себя по-другому.

      – Я просто сидел на кровати с поднятыми руками. Я ничего не делал.

      – Знаю. И, как я уже сказала, прошу у вас прощения. Полицейский поторопился. С другой стороны – и это не оправдание, просто объяснение, – пока вы сидели с поднятыми руками и ничего не делали, на полу лежал труп, а его кровь была на вас, – сказала Ванн и указала пальцем. – Вообще-то говоря, она до сих пор на вас.

      Белл спокойно смотрел на нее и молчал.

      – Как я и сказала, это не оправдание, – после пятнадцати секунд тишины добавила Ванн.

      – Я арестован? – спросил Белл.

      – Николас, вас обнаружили в гостиничном номере с мертвецом, и вы были в его крови. Надеюсь, вы понимаете, что нас очень интересуют обстоятельства произошедшего. Все, что вы расскажете, может оказаться полезным. Тем более если это поможет обелить ваше имя.

      – Я арестован? – повторил Белл.

      – В ваших силах помочь мне, – сказала Ванн. – Я прибыла туда слишком поздно. И видела только сам номер, но вас уже увезли. Поэтому, если можете, сообщите мне, что произошло в том номере и что мне следует искать. Нам пригодится любая информация. А если вы поможете мне, то мне будет легче помочь вам.

      Белл сухо улыбнулся, скрестил руки на груди и отвернулся.

      – Снова играем в молчанку? – спросила Ванн.

      – Если хотите, можем опять поговорить о чизбургерах с беконом.

      – Вы можете хотя бы сказать, были вы интегрированы или нет?

      – Вы шутите? – сказал Белл.

      – Я не спрашиваю о деталях. Мне важно, работали вы в тот момент или нет. Может, собирались работать? Я знала интеграторов, работающих без контракта. Доджеры иногда хотят сделать что-нибудь, не афишируя этого. Они добывают эти полулегальные сканирующие шапки, эрзац, но для работы годится. И теперь, когда