В клетке. Вирус. Напролом. Джон Скальци

позаимствовать тело Белла, – добавила Ванн.

      – Ну да, – подтвердил я и опустился на колени, чтобы получше рассмотреть.

      Как и все гарнитуры подобного рода, эта была уникальной. По закону пользоваться услугами интеграторов могли только хадены. Но когда возникает спрос на не вполне легальные услуги, появляется черный рынок.

      Гарнитура была одновременно и медицинским прибором, предназначенным для диагностики ранней стадии синдрома клетки, и средством коммуникации. Это была подделка, но очень неплохая. Она не давала «туристу» ничего даже отдаленно напоминающего настоящее и полноценное восприятие интегратора – для этого требовалась имплантированная в голову сеть, – но обеспечивала трехмерную картинку высокого разрешения, а также слабые, хотя и вполне реальные сенсорные ощущения. Само собой, в кинотеатре такого не испытаешь.

      – Аппаратура довольно высокого уровня, – сказал я. – Сканер – «Фаэтон», а передатчик, похоже, от «Дженерал дайнемикс».

      – Серийные номера?

      – Пока ни одного не вижу. Они у нас изъяты как вещдоки? – спросил я.

      Ванн взглянула на Диаса, тот оторвался от монитора и кивнул.

      – Могу взять покрупнее, если хотите, – предложил Диас.

      – Если ничего не найдете снаружи, попробуйте просканировать внутри, – сказал я. – На чипах процессора, вероятно, есть серийные номера – можно будет узнать, когда выпущена серия, а потом выяснить, кто владелец сканера и передатчика.

      – Стоит попробовать, – согласилась Ванн.

      Я встал и посмотрел на труп, лежащий на ковре лицом вниз:

      – А как насчет него?

      Ванн снова взглянула на Диаса.

      – Пока ничего, – сказал тот.

      – И как такое может быть? – спросил я. – Для получения водительских прав нужно сдавать отпечатки пальцев.

      – Наши эксперты его только что получили, – пояснил Диас. – Полиция сняла отпечатки пальцев и просканировала лицо. Но в управлении иногда не спешат делиться информацией, если вы понимаете, о чем я. Поэтому мы проводим собственную экспертизу и прогоняем результаты через наши базы данных. Анализ ДНК тоже проводим. Думаю, пока вы здесь, мы успеем выяснить, кто он.

      – Покажи мне скан лица, – сказала Ванн.

      – Вы хотите только лицо или широкоугольный снимок, когда труп перевернули на спину?

      – Широкоугольный.

      Тело на полу мгновенно перевернулось. Оливковая кожа, лет тридцать пять – сорок. С этого ракурса разрез на горле выглядел намного страшнее. Косая рана тянулась от левой стороны шеи, рядом с челюстью, и уходила вниз и направо, до ямки на горле.

      – Что скажете? – спросила у меня Ванн.

      – Теперь понятно, почему все залито кровью. Рассечена артерия, хлестало сильно.

      Ванн кивнула, но промолчала.

      – И что? – поинтересовался я.

      – Дайте подумать.

      Пока она думала, я всмотрелся в лицо трупа.

      – Он латиноамериканец? – спросил я.

      Ванн все еще думала и никак не отреагировала на мой вопрос. Я посмотрел на Диаса.