Sabbatum. Химеры. Елена Ромашова

прыскает со смеха в кулак, глядя на робкую Варвару. Для него это забавно, я же понимаю сестру. Для нас войти туда, как окунуться в детские кошмары и загробный мир.

      – Пошли, – я хватаю Варю за руку, и мы, подобно космонавтам, сходящим на новую планету, заходим в дом. Глаза медленно привыкают к темноте помещения. Воздух спертый, влажный, с запахом гнилой древесины. Наверное, где-то протекла крыша. В сердце болью отзывается знакомая обстановка: старый бабушкин стул, часы со сломанной кукушкой, которые уже не работают, посудный шкаф с кастрюлями.

      – А здесь чисто, – я замечаю, что нет ни паутины, ни мышиного помета, ни пыли, ни мертвых мух.

      – Прислужницы отлично поработали, – бормочет Варя, выпуская мою руку, и смело идет внутрь дома. Позади меня входит Кевин, молча оглядывается. Его больше заинтересовала кадка, которую мы когда-то использовали для воды из колодца, и ухват, которым бабушка вытаскивала большой глиняный горшок, когда готовила в печи.

      – Это что? На медведя ходить?

      – Нет. Это ухват. Бабушка еще обзывала его рогачом. Он для того, чтобы горшки из печки доставать.

      – Печки? – Ганн удивленно смотрит, явно не понимая меня.

      – Говоришь, процесс заклинания завершен?

      Он хмыкает, улыбаясь.

      – Ты ответила в стиле Реджины.

      Я смущенно отвожу взгляд. Саббат больная тема для нас. Мы, выдворенные оттуда, возможно, навсегда, оба по нему тоскуем. Только я пробыла там лето, а Кевин, росший под надзором своей опекунши, директрисы школы Инквизиторов Реджины Хелмак, – всю жизнь.

      – Слушайте, а прислужницы хорошо поработали, – из глубины дома выходит довольная Варя. – Чисто кругом, крышу залатали, водопровод работает, даже свежее белье оставили.

      – Пойду, туалет посмотрю, – я кошусь в сторону Ганна.

      – Что вы так суетитесь насчет туалета? – хмурит брови Кевин. Нет, все-таки он не для Вяземки. Весь его вид так и кричит, что он не из России и в такой глуши никогда не бывал.

      – Ты в Индии был? – Варя намекает на то, что его ждет за пределами дома.

      – Неужели у вас такая антисанитария? – Кевин обнимает ее и смеется.

      – Нет, не антисанитария. Но противно и неудобно. Там деревянная будка с квадратным грубо сколоченным стульчаком и дырка в полу, и все это продувается ветром с улицы. Никакого слива, никакого света, никакой системы воздухоочистки.

      С каждым произнесенным Вариным словом скепсис Кевина тает на глазах.

      – Вы серьезно?

      – Погоди пока пугать! – смеюсь над этими двумя чудиками. – Дайте, посмотрю и расскажу, что там и как.

      Я разворачиваюсь и выхожу из дома. Свежий холодный ветер с запахом трав возвращает меня в детство, будто через дверь я вышла в прошлое. Начало сентября, все еще тепло, но воздух уже наполнен осенью. Вообще, в это время в природе ощущается потустороннее, ведьмовское, будто за тобой наблюдает кто-то. Химеры любят осень, в это время трава наполняется магией смерти, так они называют