Sabbatum. Химеры. Елена Ромашова

целует свою девушку. Я же отворачиваюсь, чтобы не смущаться и их не смущать, пока эти двое наслаждаются друг другом. Интересно, когда же у меня проявится дар? Ведь в Париже я явно стала сильнее. Мои раны затягивались в течение пары минут. Почему же до сих пор спит? Может, все эти переживания усугубили и так затянувшуюся инициацию?

      – О чем думаешь? – обращается ко мне Варя, не отпуская из объятий Кевина. Тот влюбленно смотрит на сестру, кончиком пальца заправляя за ухо ее длинные волосы.

      – Думаю о том, что долго знак не проявляется.

      – Проявится. У нас с тобой тоже долго не было…

      – А если стану Инквизитором? – я, наконец, задаю главный вопрос, который меня мучает. – Что будешь делать?

      Кевин напрягается, смотрит на меня исподлобья, но Варю не отпускает из-под своей руки.

      Сестра молчит и отводит глаза в сторону, каждая черта ее лица искажена злостью, будто искривили отражение у зеркала.

      – Чего молчишь? – пытаюсь выжать хоть что-то из нее. Знаю, что она сама запуталась, как и я.

      – А что ты хочешь услышать? Я искала тебя, перевернула все вверх дном. Сначала все думали, что ты погибла. Одна лишь я верила, что жива! Потом не нашли тела, начали гадать, где ты. Я ходила, упрашивала Марго, а ты не откликалась ни на мой зов, ни на ее. Лишь однажды, – Варя выпустила Кевина и, словно опасный зверь, надвигалась на меня, не говоря, а шипя от переполняющих ее чувств, – лишь однажды я смогла прорваться в твой сон, но они опять спрятали тебя. Все сдались. Одна лишь я не сдавалась, сходила с ума, каждый вечер перебирая варианты: что с тобой случилось, что могли сотворить с тобой.

      Она встает напротив меня и смотрит злым взглядом глаза в глаза. Я чувствую враждебность сестры, но не настолько, чтобы ее магия была готова выйти за пределы. Варя любит меня, она не способна причинить мне боль, так же, как и я. Если только словами…

      – Ты думаешь, я не заметила, насколько ты влюбилась в Оденкирка?

      И вот первый удар.

      – Варя, прекрати! – Кевин пытается остановить ее. Бесполезно. Ножи уже летят, успевай уворачиваться.

      – Я видела, какие ты взгляды кидала на него в суде, знаю, что ты о нем постоянно думаешь.

      – Варя! – Кевину не нравится это. Наверное, со стороны выглядит пугающе, будто сестра хочет броситься на меня с кулаками, которые сжимает.

      – Ты с ним была лишь неделю. Неделю! Что он успел тебе наплести? Что любит? Жить не может? А ты знаешь, что именно Оденкирк помешал Сакате найти тебя? Ты знаешь, что это его идеей было вытащить тебя из больницы и сделать Инквизитором?

      – Откуда ты знаешь? – последние слова больно вонзаются в сердце.

      – Кевин рассказал. Они там все согласились, когда он предложил это в качестве мести за погибшую сестру.

      – Варя! – Ганн уже рычит от злости, еще чуть-чуть, и он сам накинется на нее.

      – Мне все равно это, – отвечаю сестре, наблюдая, как от ярости сжимаются ее челюсти, а губы кривятся. – Все мы делаем ошибки. Между прочим, ты сама влюблена в Инквизитора, который участвовал в этом фарсе.

      Мне