Послевкусие. Галина Коваль

гневные. Машине не проехать, дышать нечем, ничего не видно, и смотреть невозможно – глаза режет. Добрался до квартиры дочери злой от собственного бессилия изменить что-либо. Расцеловал дочь, перетаскал сумки в машину, туда же усадил странное существо, что жило вместе с его дочерью. Даже передохнуть отказался. В таком-то смоге?! Скорее бы вывести дочь на чистый воздух. И поехали.

      – Они что тут, совсем рехнулись, правительство наше? Надо вывозить детей, беременных женщин и стариков! – Подумал. – Многовато будет! Но что-то же надо делать! – продолжал негодовать Борис Николаевич.

      – Не кричи, пап, и так голова болит.

      – Вот-вот! Может, уже отравление началось! Где аптека? Надо купить угля активированного и выпить сразу штук пять. Ты сколько весишь? Одна таблетка на десять килограммов. И пить обезжиренное молоко будете всю дорогу, вместо воды.

      – Хорошо, пап, – сказала Маша.

      – Хорошо, пап, – машинально повторила за ней Хельга, испугавшись мужской напористости.

      Борис Николаевич посмотрел в зеркало заднего вида на подружку дочери. Та подняла колени, обхватила их ручками и выглядывала из-за рук и коленок, как взлохмаченная, несчастная белочка.

      – Может, вы приляжете, а то выглядите не совсем здоровой. Вздремнёте, – предложил он девушке.

      – Хорошо, – услышал в ответ, и существо тут же перестало отражаться в зеркале.

      Оно мешком свалилось на сиденье и закрыло глаза. У ближайшего магазина Борис Николаевич остановился. Вернулся с таблетками и пачками молока. Достал из багажника надувную подушку и шерстяной плед. Тихонько подложил подушку под голову странного существа и накрыл пледом. Существо, почувствовав на себе плед, тут же вытянулось во весь свой небольшой рост и, кажется, заснуло. А росту не хватило даже на всю длину заднего сиденья. Кудряшки на непропорционально большой голове прилипли ко лбу.

      – Может, не надо накрывать? – спросил отец у дочери.

      – Надо. Она не может спать без одеяла.

      – Странно.

      – Она вся такая.

      – Какая?

      – Из странностей вся собрана, – шепотом пояснила дочь.

      Отец и дочь не виделись давно, новостей много, они и принялись вполголоса разговаривать да разглядывать виды за окном.

      – Пап, а с кем собачку оставил?

      – С её хозяйкой.

      Дочь помолчала. Ответ огорчил её.

      – Значит, она уже не наша?

      – Наша она, только и хозяйка её теперь тоже наша. Зовут собачку Джеки, а хозяйку Таня.

      Из рассказа Бориса Николаевича Маша узнала историю знакомства отца с собачкой и её хозяйкой.

      – Хоть книжку о вас пиши!

      Борис Николаевич от этих слов дочери улыбнулся. Сколько раз он это уже слышал.

      – Мама как?

      – Ты, наверное, знаешь даже больше, чем я.

      – На что она живёт?

      Борис Николаевич вздохнул.

      – Друзья помогают.

      – А ты?

      – Я не буду помогать, даже если ты с этим не согласна.

      – Ясно. – Теперь вздохнула дочь.

      – Сергею