Парижские тайны фрейлейн Руди. Влад Евгеньевич Ревзин

в месяц?

      Уве навострил уши.

      – Не ваше дело.

      – Ну… сто – двести марок зарабатываете?

      – Пусть будет так.

      – Семья заплатит пятьсот. Плюс расходы. Это за несколько дней вашей бесценной жизни. С вашей Эльзой я договорюсь.

      Ей бы мебелью торговать. Или автомобилями.

      – Увольте. Обойдусь без ваших переговоров.

      – Как хотите.

      Он запустил двигатель:

      – И все-таки, – почему я?

      Она засмеялась:

      – Привет из Аргентины, querido detective! Я вам уже докладывала. Пока это все, что я знаю. Беретесь? Пишите адрес…

      Глава 3

      Эльзе, кажется, было все равно. Когда она услышала, что Уве возьмет выходной, она лишь коротко кивнула.

      Тем дело и закончилось. Он был свободен.

      Уве все-таки решился. Порасспрашивать о пропавшем молодом человеке не слишком обременительно, и согласился он по двум причинам.

      Захотелось встряхнуться, выскочить из беличьего колеса, внутри которого он бегал уже без малого год. Вторая причина, – деньги. Обещанная сумма плюс расходы за два-три дня работы, без машинного масла и запаха бензина, – это не так плохо.

      К тому же Уве не мог видеть скучное лицо Эльзы и опостылевших механиков.

      Для начала он отправился к безутешной матери пропавшего Курта Вёрмана.

      На тихой и уютной Шатигештрассе этот дом не выделялся фешенебельностью или богатством фасада. Два этажа с мезонином; старые деревья закрывают окна второго этажа от посторонних глаз. Из-за листвы почти не виден вход с балконом над ним, поддерживаемый колоннами.

      Соседние здания, по меньшей мере не хуже. Но если сравнить этот бело-коричневый особняк с любым другим, скажем, из Фриденау, сравнение окажется разительным. Такой домик на жалованье государственного чиновника не купишь.

      Внутри старинная мебель, гобелены, тяжелые портьеры из дорогих тканей; в гостиной ковер весом в половину тонны.

      Но внутрь еще надо попасть. Если вы не приглашены специально или не являетесь другом дома, это почти невозможно.

      Сначала Уве остановил охранник с военной выправкой.

      – Вы к кому?

      Охранник остановил продвижение Уве к колоннам входа бесцеремонно, – толкнув в грудь ладонью. Безликая форма, механические движения и равнодушное выражение стеклянных глаз.

      – Я договорился о встрече с госпожой Вёрман, по телефону, – кротко доложил Клюг, страстно не любивший охранников, швейцаров и часовых.

      – Время? – спросил охранник.

      Похоже, что этого болвана с утра заводили ключиком, вставляя его в задний… в скважину на спине.

      – Одиннадцать, – Уве начал злиться.

      Охранник махнул рукой и со ступеней спустился второй. Камердинер, швейцар, лакей? Прислуга в ливрее.

      – Вам назначено?

      У этого лицо сияло, как медный таз для варенья.

      – На одиннадцать.

      – Да-да, – еще более просветлел ливрейный, пусть это казалось невозможным. – Господин Клюг. Прошу, вас ждут.

      До госпожи его доставила молоденькая