И оживут слова. Часть I. Наталья Способина

Что может быть глупее? Не такой он представлял свою смерть.

      Нить вела к противоположной стене и, забираясь вверх, уходила за связку зверобоя. Радим проследил ее путь и осторожно отвел связку, стараясь ничего больше не задеть. На стене висел большой арбалет. Верно, один из тех, чьи стрелы, согласно молве, найдут слабину в любом доспехе. Он потянулся к оружию и вздрогнул от резкого голоса, прозвучавшего за спиной:

      – Яд!

      Его пальцы замерли совсем рядом с отравленным оружием.

      Радимир сам снял мальчика со стола, сам вынес его на улицу и уложил на расстеленный на земле плащ. На хванце было несколько мелких ран и две крупные: одна на бедре, вторая на груди, рядом с сердцем. Раны уже начали воспаляться, и дыхание вырывалось из его груди с хрипами. Содранные запястья и лодыжки распухли и покраснели.

      – Что с ним делать будем? – негромко спросил подошедший Воислав.

      Детского любопытства, которое он едва скрывал, причаливая к берегу, не было и в помине. Брови нахмурены, лицо окаменело.

      – С собой возьмем.

      – Не довезем, воевода, – покачал головой Воислав.

      – На то воля Богов, – пробормотал Радим, разрезая последнюю веревку на тонком запястье.

      Он и сам понимал правоту Воислава. Но не оставлять же мальчика здесь на верную смерть среди убитых родичей? Внезапно хванец открыл глаза, оказавшиеся серыми, как грозовая туча, и хриплым шепотом спросил:

      – Остался кто?

      Радимир на миг оглянулся на своих дружинников, отводивших взгляды от раненого, и медленно покачал головой.

      – Не соврали, – судорожно сглотнув, произнес мальчик, а потом добавил что-то по-хвански.

      – С нами поедешь, – негромко произнес Радим, мучительно стараясь придумать что-то в утешение. Только как тут утешить, когда весь род этого мальчишки вот-вот поднимется с дымом погребальных костров к праотцам?

      – Нет, – хванец говорил с трудом, но ответ прозвучал твердо. – Здесь оставьте.

      – Поедешь, – повторил Радим.

      Мальчишка устало закрыл глаза, словно отстраняясь от всего.

      – Я – Радимир, – произнес Радим, чтобы что-то сказать.

      Сперва ему показалось, что хванец не услышал, но через миг спекшиеся губы разжались:

      – Альгидрас.

      То ли имя, то ли что по-хвански сказал…»

      Глава 9

      Две дороги причудливо вились, кружили, но все же сошлись

      И сплели две судьбы, закрутив их в единую прочную нить.

      Две души не смирились, боролись и яростно прочь рвались,

      Не желая признать: в этой битве им не победить.

      Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, вновь и вновь переживая события прошедшего дня: Злата, поход в дружинную избу, Серый, Альгидрас… Казалось невероятным, что один день смог вместить в себя столько всего. Я вспоминала, из чего состояли мои дни в привычном мире: пробуждение,