Кира. Валерий Лисицкий

Вот что было страшно. То, что она являла собой, а не то, чем казалась.

      Она вскинула голову резко, словно подслушав мою мысль. В тот самый миг, когда я решил, что оказался на безопасном расстоянии. По окружающему пейзажу пронеслась рябь, словно кто-то швырнул камень в самое сердце мироздания, как в сонный лесной прудик. Мгновение – и вокруг раскинулся босховский Ад. Уродливо искривлённые деревья. Газоны вспухли пульсирующими гнойными нарывами. Листы ватмана в моих руках рассыпались в пыль. Приятное сочетание запахов гуаши и зелени улетучилось, уступая болотной вони разложения и гнили.

      Девочка в мгновение ока очутилась прямо передо мной. Преодолела разделявшее нас расстояние, не шевельнув ни единым мускулом. Её тёмные, глубокие, как болотные омуты, глаза оказались прямо напротив моих. Я замер, не решаясь дышать. Губы девчонки дрогнули в ухмылке. На её переносице появилось крохотное, похожее на маленький кровоподтёк, пятнышко.

      – Нравится?.. – заговорщицки прошептала она по-детскивысоким, но чуть хрипловатым голосом. Дыхание, ледяное, будто сквозняк, дующий из затопленного подвала заброшенного дома, коснулось моего лица.

      Я попытался отшатнуться, закрыться руками… но не смог. Мои ноги приросли к брусчатке, руки отяжелели и плетьми повисли вдоль тела. Сердцебиение замедлялось с каждой секундой всё больше. Меня не слушались даже глазные яблоки, и я не смог отвести взгляд, когда увидел, как бледнеют, выцветая, глаза девочки. За несколько секунд они приобрели мутно-голубой оттенок, знакомый каждому, кто видел глаза начавших уже разлагаться покойников. Пятнышко на узком лице одновременно с тем разрослось, превратившись в огромную гнилую рану. Нос провалился внутрь черепа, обернулся вязкой жижей. Губы превратились в чёрно-коричневую бахрому, едва прикрывавшую зубы.

      – Тебе ведь нравится? – выдохнула она.

      Я закашлялся от вони. Из глаз потекли слёзы.

      – Тебе нравится…

      Руки девчонки обвили мою шею. Тронутые тлением губы шевельнулись, приближаясь к моим…

      *

      Я проснулся мокрым от пота, комкая в руках одеяло. Острая боль разрывала голову, словно в каждое ухо вбили по раскалённому гвоздю. Сердце тяжело стучало под горлом, мешая дышать. Я со стоном скатился с кровати на пол и полежал так некоторое время, чувствуя, как по телу распространяется прохлада от потёртого ламината. Моя левая щека была приплюснута к нему, и изо рта вытекла тоненькая струйка слюны, которую я попытался стереть, но только размазал по лицу.

      Снизу долетали вопли и ругань: соседи снова не поделили что-то среди ночи. Но в этот раз я был им скорее благодарен, чем зол на вечный шум. Своими криками они вырвали меня из ночного кошмара за миг до кульминации. А видеть и тем более ощущать, чем должно было закончиться это путешествие с мир снов… Меня передёрнуло, колени непроизвольно стукнули по полу. Соседи, приняв стук на свой счёт, чуть примолкли. Ну и славно.

      Дождавшись, когда сердце успокоится, я поднялся на ноги. Комната казалась