Там, куда я ухожу. Александр Викторович Варенников

по поводу той посылки, которую я передал тетке Лизе, – сказал Егор привычным, чуть с хрипотцой, голосом. Связь то и дело всхлипывала, уплывала. – Короче, она не сможет сама ее забрать.

      – Почему?

      – Болеет она, Дань. Сможешь сам к ней смотаться? Я по карте глянул – это не так далеко от того места, где вы будете отдыхать. Если нужно будет оплатить проезд…

      – Слушай, заканчивай эту хрень! – перебил друга Даниил. – Хорошо, я отвезу посылку. Ты только адрес мне скинь. По возможности заеду к ней на днях. Передам привет.

      Соглашаясь, Даниил, все же, поморщился. Посылка, о которой он и вовсе забыл, лежала в сумке. Фотоальбом, завернутый в бумагу цвета горчичников. Чья-то память, до которой Даниилу не было никакого дела. Все же, другу пообещал. Нужно доставить.

      – И еще. Я симку новую тут возьму, тебе сообщу. Будь на связи.

      5.

      Если в Москве было просто тепло, то на черноморском побережье властвовала самая настоящая субтропическая жара. Маломальский тенек, отбрасываемый рыночной палаткой, можно было с легкостью принять за местную святыню, а бутилированную воду – за жизненно важное лекарство.

      В маршрутках было жарко, потому форточки были открыты на полную, и дул горячий ветер. В пробках закипали моторы, суетились мужики в гавайских рубашках и бриджах цвета хаки. Глядя на них, Даниил диву давался, как у них в такую жару вообще хватает сил не только двигаться, но и разговаривать на повышенных тонах, руками размахивать, ругать на чем свет стоит президента, страну, налоги и маленькие зарплаты.

      Он провел рукой по шее и стряхнул с пальцев капли пота. С растерянным видом посмотрел на Алину. Та ничуть не лучше относилась к высоким температурам и передвижению с дорожными сумками по витиеватым улочкам небольшого южного городка.

      – Ох, я уже успела соскучиться по дому, – жалобно произнесла она.

      Даниил смутился. Вроде и понял, что сказано было в шутку, но «все те разговоры про отпуск» напомнили ему одну простую вещь: людям свойственно жаловаться на все и вся, порой без причины. Чем лучше нам живется, тем хуже нам живется. Хотел было дополнить, что это черта сугубо бабская, да только за последние годы все больше находил подтверждение обратному.

      Он просто устал. Словил себя на мысли, что превращается в ворчливого мужика очень уж средних лет. Года три назад отшутился бы в ответ на жалобы Алины, а тут промолчал. Зубы сцепил, рукоять сумки покрепче обхватил, и в гору с новыми силами.

      Комната в гостевом доме, расположенном на пригорке в живописном зеленом квартале, не отличалась огромными размерами, но там были и кондиционер, и плоский телевизор приличных размеров, и двуспальная кровать без лишних скрипов. В общем, Даниилу понравилось то, что он увидел и за что он отдал двенадцать кусков.

      Финансовыми делами заправляла немолодая дама в цветастом платье. Было в ее внешности что-то армянское, едва уловимое, но обязательное.

      – Впервые в Лазаревке? – спросила она, когда отдавала Даниилу ключи.

      Тот кивнул, потерев тыльной стороной ладони лоб.

      – Вам