Город без кошек. Андрей Грамий

угощение оставляют на кладбищах, в склепах. Однажды проигнорировавший этот обычай лишается покровительства предков навсегда. Потому, даже самые знатные и богатые оборотни не чураются раз в год собственноручно выметать чужие пустующие склепы и приносить угощение. Тем самым помимо покровительства своих пращуров они получают защиту рода, за склепом которого ухаживают.

      – Интересно. Не думала, что оборотни такие суеверные. А ты откуда знаешь все это?

      – Не помню. Наверно, рассказывал кто-то.

      Я взял у Элли арбалет и зарядил деревянным болтом, а еще пару стрел сунул за пояс, с расчетом моментально извлечь в случае опасности. Мы по диагонали пересекли кладбище, и теперь приблизились к району Разбитых зеркал. Я не собирался выходить на ярко освещенные улицы, а двинулся вдоль невысокой решетчатой ограды, скрываясь за склепами. Это была отнюдь не лишняя предосторожность, район шумел в ночной суете. Заглядывали друг к другу в гости стригои, в дорогих нарядах и с тростями в руках прогуливались степенные носферату, иногда проходили увешанные драгоценностями красавицы в собольих шубах, а посыльный в вычурной ливрее нес в руках золотой поднос, чтобы пробежать по адресам и раздать приглашения на раут именитым гостям. У тумбы с афишами пожилой господин устроил головомойку разносчику газет, а в паре ярдов от них полная дама махала руками перед двумя носильщиками, видимо, недовольная как ее везли в портшезе. Были открыты кабаре и бары, театры и рестораны, в меню которых входила самая редкая кровь. Город в городе кипел обычной ночной жизнью, невозможной при свете солнца.

      Элли смотрела распахнутыми в удивлении глазами. Девушка решила, если переживет эту ночь, то никогда уже ее не забудет. Она впервые в жизни увидела оборотней в образе, впервые прошлась по Логову, и теперь рассматривала ночную жизнь Разбитых Зеркал.

      – Зачем им столько одежды? Они же мертвы и не чувствуют холода, – она спросила это довольно тихо, но я шикнул.

      – Тихо. У них отличнейший слух, – ответил ей шепотом на самое ухо. – Просто потому, что вампиры слишком привязаны к обычным человеческим вещам, хотя и стараются отрицать это, перекрывая свое смертное прошлое ненавистью к людям. Мы для них корм, но они все когда-то были этим кормом.

      Элли кивнула, и продолжила изучать жизнь кровососов. Для нее это было окно в другой мир, как в старой сказке о зеркалах и старике Йодле, любившем подсматривать за соседями. По тротуару шла пара молодых вампиров, – поразительно красивый парень в белоснежном камзоле и небрежно расстегнутом тяжелом плаще, и его шикарная темноволосая подруга в кипенно-белой шубке. Их лица, казалось, были ликами мраморных статуй, настолько белоснежной смотрелась кожа, правильными и благородными виделись черты.

      Моя спутница настолько засмотрелась на парочку, что забыла об осторожности и споткнулась о выступающий из земли корень, негромко вскрикнув от неожиданности. Этого хватило, чтобы ее услышали два молодых стригоя, прогуливающиеся