Трупный цветок. Анне Метте Ханкок

чёрт возьми, могло произойти.

      – Ну нет, такого никак не могло произойти!

      Снова повисло молчание.

      Огорд нарушила его:

      – Она использует одну и ту же прощальную фразу в обоих письмах. Она пишет: «Если уж я лишена возможности лично видеть тебя, Элоиза, то, по крайней мере, подари мне сладость твоего образа в твоих высказываниях».

      Элоиза кивнула и положила два письма рядом друг с другом, чтобы Бётгер тоже мог посмотреть.

      – Это какая-то чересчур торжественная формулировка, – сказала Огорд. – Что это вообще значит?

      – Понятия не имею. После первого письма я попыталась загуглить фразу, вдруг бы это что-то дало. Но нет. Поэтому я провела свой собственный анализ, – сказала Элоиза, открывая блокнот. Она показала им, что написала.

      Я лишена возможности лично видеть тебя.

      Я в бегах и не могу встретиться с тобой лично.

      Подари в твоих высказываниях.

      Напиши обо мне!

      Сладость твоего образа.

      Ты – журналист, а значит, можешь быть объективной.

      – Но, блин, я не знаю. – Она тут же захлопнула блокнот. – Это не самый безукоризненный анализ, поэтому я могу ошибаться.

      – Сладость твоего образа. Сладость? – сказал Бётгер. – Немного странно звучит.

      Огорд, казалось, не слушала, глядя в пространство невидящим взглядом. Спустя какое-то время она проговорила:

      – Если она действительно имеет в виду, что ты должна быть объективна и написать о ней, значит, она хочет сказать, что всё, что писали о ней раньше, – неправда.

      – Ты же не думаешь, что она может быть невиновна? – спросила Элоиза.

      – Не знаю. Но я считаю, что тебе нужно попробовать начать с самого начала, как будто ты ещё ничего обо всём этом не знаешь. Кто выступал информантами по этому делу, скажем, в 2013 году?

      – Много кто, разные люди.

      – Например?

      – Например, мать Анны Киль, друзья и коллеги Кристофера Моссинга и Анны Киль, представители семьи Моссинг, пара её старых школьных учителей. Там длинный список.

      – Ну вот, я думаю, оттуда тебе и стоит начать. Встречайся с ними со всеми по очереди и не думай пока об обвинениях. Пусть полиция сушит мозги над этим. Просто сосредоточься на своей статье и посмотри, куда это тебя приведёт.

      Элоиза почувствовала, как телефон завибрировал во внутреннем кармане.

      Это была эсэмэска из исследовательского отдела.

      – Ты говоришь, что мне не стоит переживать, – сказала она, пробегая глазами сообщение. – А ведь с тех пор, как я отучилась на журналиста, никто никогда не знал моего адреса, и когда я сегодня утром попросила Мунка постараться всеми возможными способами найти в Интернете информацию о моём месте проживания, он ничего не нашёл.

      Она посмотрела на своих собеседников и пожала плечами.

      – Откуда Анна Киль знает, где я живу?

      7

      Пока Элоиза вела машину по Страндвейен в сторону Ведбека, у неё было время собраться с мыслями. Особняки вдоль побережья стояли друг