Банкир. Александр Павлович Андрюшкин

до него и разбудил. Дав поспать всего-то около часа…

      Приехав в коттедж, Антонов папки с протестами прокуратуры читать, конечно, не стал. Принял душ, всё-таки перекусил и прилёг, отключив все телефоны.

      Долго ворочался на слишком мягко-пружинящей здешней кровати, наконец, заснул… И вот в дверь забарабанили.

      – Алексей Викторович! Открой, пожалуйста!

      Он узнал голос Зарудного.

      – Иду-иду! – хрипло откликнулся и хотел уже открыть, потом понял, что нельзя показывать, что он спал. Быстренько поправил постель и раскидал папки, изобразив нечто вроде делового беспорядка.

      Зарудный ввалился к нему тоже с папками в руках.

      – Да что они, сговорились, что ли? Давай клади их отдельно, чтобы не перепутать с моими.

      Алексей отложил документы Зарудного и сел в кресло напротив него. Сергей Петрович казался усталым, но в то же время помолодевшим, что ли.

      – Да-а, проблем тут немеренно… Но не всё так мрачно, у меня есть кое-какие мысли…

      Да они ещё и подпоили его! – заметил Антонов.

      – Вы обедали с Кречмаром? Где он?

      – А он здесь. В холле ждёт вас.

      – Так. У меня к нему будет разговор.

      Алексей вышел к хитрецу Кречмару – тоже поддатому – и попросил срочно соединить его по телефону с губернатором Тюмени.

      – У вас же, наверное, есть прямая кнопка? У меня, в принципе, есть номер его мобильника, но вам, думаю, быстрее…

      Кречмар долго возился с телефоном, наконец, соединил его с приёмной губернатора, там сказали, что их шеф уже уехал, он примет его завтра или послезавтра, они скоро уточнят.

      – Теперь, уважаемый Георгий Палыч, вы отправляйтесь-ка к себе, а Зарудного оставьте мне. Я вами недоволен! – холодно добавил он.

      – Алексей Викторович, ну как же… Видите, какая ситуация…

      – Георгий Палыч, извините, но я прошу оставить нас. Я с вами встречусь завтра, в зависимости от того времени, которое мне назначит губернатор…

      И он выпроводил Кречмара и посоветовал Зарудному тоже принять душ и отдохнуть. Вечером попозже они с ним обсудят то, что выяснили за этот день.

      Как и всё остальное в Тюмени, здание областной администрации носило черты уютной провинциальности.

      Было ощущение, что само строительство этого здания и внутренняя его отделка велись на глазок, что ли: без линейки на чертежах и без натянутой верёвочки, по которой ровняют кирпичную кладку и прочее.

      Внимательно приглядевшись или тщательно измерив, ты никакой неправильности не обнаруживал, но впечатление скривлённости углов не исчезало. При этом всё было прочнее и основательнее, чем в Москве и в Петербурге.

      Губернатор Тюмени Павел Тимофеевич Богданов также был фигурой неуловимо провинциальной, то есть он казался более крупным начальником чем даже самые крупные начальники в Москве.

      Павел Тимофеевич принял Антонова как равный равного, это Алексею польстило. Он пришёл к губернатору вместе с Зарудным; впрочем, губернатор и с Зарудным держался