По строкам лавандовых книг. Часть 2. Екатерина Терлецкая

на стене.

      Я кричу так громко и так долго, как только выдерживает горло. Сложно определить, как долго после суда тела лежали на земле до прихода гробовщика, но мои голосовые связки к тому времени уже давно перешли на тихий хрип, сопровождающийся острой болью. Руки мне развязали, на запястьях остались стертые в кровь следы от веревок. Ноги сомлели, подняться с колен не так просто. Я обессилена.

      Всё вокруг размыто, словно я маленькая рыбка, что плавает в круглом аквариуме и смотрит на мир через призму плотного стекла. Фоновые звуки то шипят, то издают резкий скрип – это стражники разговаривают между собой, или возможно со мной, но я не разберу ни единого слова.

      Тяжелыми шагами ко мне неспешно подходит Галлус, он держит в руках лопату с деревянной рукояткой и склонившись что-то говорит. Я пытаюсь встать, но удар лопатой снова прибивает меня к сырой земле. Дальше всё словно вспышками, то всплывает перед глазами, то устремляется в бездну, углубляясь в кромешную темноту.

      Меня ведут к стене казни, мы обходим её с обратной стороны и перед моими глазами расстилается перекопанное поле. Вначале поля выкопана огромная яма предназначенная для захоронения солдат. Теперь понятно почему это место называют «могила». Гробовщик по одному переносит тела, завернутые в окровавленные грязные простыни и скидывает одно на другое. Горечь рвоты подкатывает к горлу.

      Мне отдают приказ, мотивируя к действию сильным ударом по лицу. Извиваясь в судорогах рвотных позывов, принимаюсь его выполнять – я хороню своих друзей.

      Тяжелая, влажная земля падает с моей лопаты засыпая тела молодых ребят. Вот она – война, такая, какая она есть! Окровавленный, завернутый в грязные простыни, Тео медленно исчезает под грудой сырой земли, но никогда не исчезнет из моей памяти. Он навсегда останется для меня веселым мечтателем, тайно влюбленным в рыжую девушку. Я никогда не узнаю, почему он изменил свою цель и не примкнул к мятежникам. Возможно не смог принять что желанная для него сторона оказалась ничуть не лучше той, от которой он так стремительно без оглядки бежал, но он сделал свой выбор – принял неизбежную для всех нас смерть сейчас, так и не дождавшись заветного первого свидания. Я же не могу себе позволить такой выбор.

      Горячие слёзы застилают глаза. Я падаю на рыхлую землю без сил.

      Глава 3

      Светлые волосы волнами спадают на уставшие веки моего мальчика. Он нисколечко не поменялся в лице с тех пор, как я увидела его спящем впервые. Вот только мы давно уже не те дети, что прятались в спальне от родителей, когда рассказывали друг другу страшные истории всю ночь под одеялом.

      Прим лежит без сознания в старом сыром подвале куда меня привели стражники по приказу Каликса. Времени на разговоры осталось мало, рассвет наступит совсем скоро. Ран и серьезных ссадин у него нет, только глубокие и уже слегка подгнившие следы от веревок на руках, точно как у меня. Обморок вызван элементарным истощением.

      Аккуратно, еле слышно я глажу кончиками пальцев его лоб, убирая кудрявые волосы