Распятая на звезде. Андрей Петрович Горюн

духа, понял, что сейчас ему предоставляется единственный шанс на спасение. Пусть он ничтожно мал, но он есть!… Когда раздалась команда «Пли!», он бросился на дно канавы. И сделал этот очень вовремя – над его головой просвистели пули. А через мгновение на него, уже лежащего в зловонной жиже, начали валиться грузные тела. На его лицо что-то закапало. Потом густая липкая жидкость потекла тонкой струйкой…

      Стрельба прекратилась. Но это еще не конец! Наверняка, решат перепроверить свою работу и добьют оставшихся… Молчать, не шевелиться, ни единым мускулом не выдать того, что жив… К счастью, луна все еще скрыта за плотными облаками. Сверху в несколько рядов лежат трупы. А на дно зловонной канавы красноармейцы не полезут, едва ли захотят мараться.

      Где-то рядом послышался стон, а за ним – отрывистый глухой пистолетный выстрел. С противоположной стороны повторилось то же самое. А потом все затихло Только «товарищ Сахар» негромко отдавал какие-то приказания.

      «Неужели все закончилось, и я спасен!» – подумал при себя Александр Дмитриевич и открыл один глаз, оказавшийся замазанным чьей-то чужой кровью… Но нет: по краю канавы шли какие-то люди и подносили к телам зажженные спички:

      – Моргнул, подлец! Мертвым прикинулся! Хотел нас перехитрить… Получи, собака! – одинокий выстрел прервал еще чью-то жизнь.

      – А этот, смотри, ручками, ножками сучит. Совсем, как таракашка. Мы его как жучка и прихлопнем, – в живот очередной жертвы со всего размаха воткнулся штык. Тело судорожно забилось в конвульсиях. – Смотри, как смешно он трясется. Эх, в темноте плохо видно. Надо было фонарем подсветить.

      «Молчать, не двигаться, ничем не выдавать, что живой», – Александр Дмитриевич мысленно повторял себе один и тот же приказ: «Ты умер, умер – замри»!

      Красноармейцы прошли мимо него, так ничего и не заметив…

      Через четверть часа затарахтели автомобили, раздалась команда:

      – По коням!

      Но еще долго Александр Дмитриевич неподвижно прислушивался к тишине… Наконец, он решил выбраться из-под груды тел. Он не верил своей удаче:

      – Живой!

      Он осмотрелся, пытаясь найти тех, кому тоже посчастливилось выжить… Нет, все мертвы!

      Он поднялся и, пошатываясь, побрел в сторону леса.

      Дорога домой

      Юго-восточные пригороды Екатеринбурга, июнь, 1918 г.

      Александр Дмитриевич плохо помнил, что было дальше, в сознании мелькали только смутные картинки: вспаханная земля, неглубокие ямы, заполненные водой (в некоторые из них он проваливался едва ли не пояс, а затем выбирался не без труда), какие-то деревья, выжженная поляна, далекий свист паровоза. Он совершенно не понимал, куда он шел, главное – подальше от этого страшного места…

      Часа через два, когда раннее восходящее летнее солнце едва-едва осветило северо-восточный край неба, он вышел к странным постройкам, не похожим на жилые дома. Не размышляя, он забрался под крыльцо ближайшего из них и там затаился. Ощутив, наконец, относительную безопасность, он погрузился в глубокий, тяжкий