Ёкай. Валерий Лисицкий

и всё. Соня ушла. А она снова осталась одна. Нет, не так. Она осталась один на один.

      Безумие, так быстро нахлынувшее на старуху, медленно отступало. Вместе с ним уходили и силы. Опираясь рукой на стену, пенсионерка присела на низкую табуретку напротив зеркала. Взглянула на своё мутное отражение.

      Лицо мертвеца. Под тонким стеклом она видела покойника. Сколько она ещё проживёт? Он приходит по ночам, как по расписанию. И каждая из них может стать последней. А Соня… Эх, Соня!

      Взгляд старухи привлекло что-то красное, виднеющееся в зеркале. Она наклонилась, чтобы разглядеть поближе, и сообразила, что это самое что-то лежит прямо возле её ноги. С трудом повернувшись, протянула руку и пошарила по полу.

      Глиняный красный кругляшок не пришлось долго искать. Подслеповато щурясь, старушка поднесла находку к глазам. Ну и жуткая вещица… Какая-то рожа, не то кричащая, не то смеющаяся. Глаза выпучены. С каждого бока по три бусины деревянные. Неужто Соня обронила? Не иначе…

      Екатерина Меркуловна повертела глиняную безделушку в руках. Совсем не похоже на Сонюшку. Слишком… злая вещь. Злая? Старушка нахмурилась. Нет, злой эта штуковина не была. А вот опасной – возможно.

      Она потёрла лоб, удивляясь собственным мыслям. Это же просто игрушка. Брелок какой-нибудь. Почему она пытается определить его характер?

      – Старость не радость…

      Екатерина Меркуловна сунула находку в карман кофты, которую носила даже летом, и пошлёпала на кухню. Нужно было прибрать осколки и вытереть лужу. Даже если сегодняшняя ночь станет последней – квартиру нужно держать в чистоте.

      РИТУАЛЫ

      Даже несмотря на то, что Дарья знала наизусть весь текст, требующийся для ритуала, она всё равно обратилась к книге, пока Степан готовил в комнате всё необходимое. Текст, лежащий перед девушкой, был написан на японском. Непонятные иероглифы чёрными жуками расползались по бумаге, и понять их строгую логику не представлялось возможным. Но понимать и не требовалось – прямо рядом с аккуратными вертикальными столбцами азиатских символов были от руки написаны звуки, им соотвествующие.

      – О… И… Де… Нет, не так. Дэ… – шептала девушка, раздувая щёки и тщательно артикулируя. – О и дэ… Так, блин. О и дэ…

      Её палец скользнул к следующему столбцу, и она продолжила:

      – Кё… Кё… Ко… Вот! Ко… Ро… Су… Ага.

      Дарья кивнула самой себе и перешла к следующим символам, не желающим запоминаться. Тут уже требовалась недюжинная ловкость в артикуляции.

      – Дзи… Дизи… Тьфу, твою мать! Джигоку! Джигоку!

      Она поднялась на ноги, потянулась и проговорила в полный голос, сопроводив слово повелительным взмахом руки:

      – Джигоку Екатерина Меркуловна!

      Получилось неплохо. Дарья ухмыльнулась.

      – Что это слово значит? – раздался голос у неё за спиной, заставив вздрогнуть.

      Стёпа. Закончил в комнате и пришёл на кухню.

      – Возмездие. – не задумываясь, ответила Даша. – А что?

      – Ты вроде на той неделе сказала, что это ад.