Ёкай. Валерий Лисицкий

внезапно вызвать у неё страх?

      – Мне до дома ещё далеко добираться. Я же переехала отсюда, помните?

      Девушка говорила осторожно, тщательно подбирая слова. Потому что поняла: то, что она принимала за страх, страхом вовсе не являлось. Это было безумие. Сердце забилось в груди у Сони, застучало, отдавая лёгкой болью, прямо под горлом.

      – Так я и говорю! – моментально сменила тактику Екатерина Меркуловна. – Куда ты одна, да по темноте? У нас тут неспокойно бывает, ой, неспокойно, Сонюшка…

      Девушка слегка растерянно покачала головой. Она не знала, как себя вести в подобных ситуациях. Никто и никогда не учил её, как убеждать полусумасшедших старух.

      – Екатерина Меркуловна, мне правда пора идти! – произнесла она твёрдо. – Я и так засиделась у вас.

      По крайней мере, она постаралась, чтобы это прозвучало твёрдо. Но на пенсионерку фраза не произвела никакого впечатления. Вместо того, чтобы отпустить гостью с миром, она вдруг наклонилась, навалившись грудью на стол, и ухватила Соню за руку. Лицо её скривилось, рот перекосило на левую сторону, и она захрипела что-то невнятное. Девушка вскрикнула, больше от отвращения, чем от испуга, и рванулась в сторону двери. Рукой задев чашку, опрокинула её на пол. Сладкий чай выплеснулся на потёртый линолеум, осколки разлетелись в разные стороны.

      – Пустите меня! Пустите! – выкрикнула Соня.

      У девушки подкосились ноги. Она вскочила со стула, но чуть не рухнула прямо в липкую лужу. Нахлынули воспоминания. Глумливо ухмыляющийся Стёпа, за руку волокущий её на кухню. Пьяный, раскрасневшийся, потный. Кричащий собравшейся на кухне компании, с которой связался незадолго до того:

      – Ща всё будет, пацаны! Тёлка моя к нам пришла!

      И тут же – одобрительный пьяный вой:

      – О-о-о, ща косорылую накуканим! Давай сюда, китаёза!

      Соня рванулась что было сил. Адреналин с шипением ударил в кровь. Она спасалась от Степана, от гогочущих пьяных ублюдков, от полоумной старухи… Хватка у неё на запястье разжалась. И тогда, около пятнадцати лет назад, и в настоящем времени. Заскорузлые пальцы царапнули мягкую кожу, но и только.

      Плача и тихо подвывая, Соня добежала до прихожей.

      – Стой, Сонюшка! – гортанно выкрикнула бабка, едва не рухнувшая на пол.

      Её босые пятки застучали по старому рассохшемуся паркету.

      – Стой, Со… Со…

      – Стой, сука! – зарычал в далёком прошлом Степан.

      Тогда было проще. Она даже не разулась, когда зашла в гости. Сейчас же – замешкалась, торопливо вдевая ноги в ботинки.

      – Он опять придёт! Опять придёт! – захрипела Екатерина Меркуловна.

      Старуха была ужасна. Она походила на насекомое. Ужасное гигантское насекомое, никак не желавшее расставаться с добычей.

      – Не пущу тебя! – завопила бабка и, отпихнув Соню в сторону, схватила в охапку куртку девушки. – Не уходи! Не хочу одна!

      Соня обо всё догадалась. Старуха боялась прихода своего внучка, пьяницы и насильника. Зачем он придёт? Выколачивать пенсию?

      – Отпустите!

      Девушка