Ключевая улика. Патрисия Корнуэлл

этим вечером не встречалась.

      – Точно.

      – И мне придется поддерживать всю ту ложь, которую вы вдвоем сочинили.

      – Так надо, и тебе это только на пользу.

      – В мои планы не входит пересекаться с кем бы то ни было, и я понятия не имею, на какую такую официальную встречу ты намекаешь. – Но я уже начинаю кое-что понимать – отчеты о вскрытии членов семьи Джорданов и все улики по делу хранятся в местной криминалистической лаборатории в офисе судмедэкспертизы. – Утром я уезжаю, – добавляю я, переводя взгляд на сложенные на полу папки. Из каждой выглядывает своя, определенного цвета, вставка, и все они снабжены ярлычками с незнакомыми мне инициалами или аббревиатурами.

      – Заскочу за тобой в восемь. – Марино стоит посредине комнаты, словно не зная, чем заняться, и рядом с его могучей фигурой все вокруг кажется маленьким и незначительным.

      – Может, все-таки объяснишь, для чего я здесь?

      – Да уж, объяснишь тебе что-то, когда ты такая сердитая. – Он смотрит на меня сверху вниз, и, когда я сажусь, а он продолжает стоять, мне это совсем не нравится.

      – Насколько я помню, когда мы виделись в последний раз, ты работал на меня, а не на Джейми. И подчиняться должен был мне, а не ей или кому-то еще. – Я злюсь, потому что чувствую себя уязвленной. – Ты не мог бы сесть?

      – Если бы я сказал, что хочу помочь Джейми, хочу заняться кое-чем другим, не тем, что обычно делаю, ты бы ни за что не позволила. – Марино опускается в глубокое кресло и устраивается поудобнее. В его голосе слышатся обвинительные нотки: как же, мол, с тобой тяжело.

      – Не знаю, о чем ты и откуда знаешь, что я могла бы сказать.

      – Ты понятия не имеешь о том, что происходит, потому что никто не может сказать тебе это прямо. – Он наклоняется вперед – огромные руки на голых коленях размером с небольшие колесные колпаки. – Кое-кто хочет тебя уничтожить.

      – По-моему, уже установлено… – начинаю я, но он не дает мне продолжить.

      – Нет. – Марино качает бритой головой, и щетина на его загорелом, тяжелом подбородке становится похожей на песок. – Может, ты и думаешь, что знаешь, но это не так. Может, Доне Кинкейд, пока она в психушке отдыхает, до тебя и не добраться, но есть другие люди, которые знают другие пути. У нее есть планы, как тебя свалить.

      – Представить не могу, что она могла планировать что-то, общаться с кем-то и обсуждать что-либо противозаконное без того, чтобы об этом не знали персонал Батлера, полиция или ФБР. – Я говорю спокойно, рассудительно, отодвигая в сторону эмоции, стараясь не чувствовать себя до глубины души уязвленной теми мерзкими репликами, которые двадцать лет назад отпускали в мой адрес Марино и Филдинг, их тогдашним отношением ко мне, их насмешками и неприятием.

      – Все просто. – Он смотрит мне в глаза. – Для начала – ее продажные адвокаты. Не забывай, что они общаются с ней тет-а-тет, точно так же как Джейми с Кэтлин Лоулер. Там ведь как: опасаешься прослушки или камер наблюдения – можешь передать записку. Пишешь что-нибудь в блокноте – твой клиент читает и ничего не говорит.

      – У