Ключевая улика. Патрисия Корнуэлл

тогда при этом намеке – она будто бы предостерегала, испытывая явное удовольствие от мысли, что и меня в скором будущем может ожидать некое несчастье. Я думаю о письмах, о том, что, по ее словам, в них говорится, и сама изумляюсь тому, как сильно это меня задело. Казалось бы, двадцать с лишним лет прошло, все забылось, однако ж вот оно, болит.

      – Как он может работать на это чертово Бюро и ни о чем не знать? – упорствует Марино; когда он ведет себя так, я понимаю, как сильно ему не нравится Бентон.

      Марино никогда не смирится с тем, что мы с Бентоном поженились, что я могу быть счастлива, что мой с виду необщительный и высокомерный муж имеет такие достоинства, которых Марино никогда не понять.

      – Для начала объясни мне, откуда тебе все это известно? – спрашиваю я.

      – Оттуда, что федералы явились в ЦСЭ с ордером, запрещающим удалять что-либо с нашего сервера. Значит, они в него уже заглядывали, – отвечает он. – Совали нос в твою электронную почту, может, и еще куда-то.

      – Почему мне ничего не известно о выписанном на мой офис судебном ордере? – Я думаю о сугубо конфиденциальной информации, хранящейся на сервере ЦСЭ, – на некоторых документах стоит гриф Министерства обороны «секретно» и даже «совершенно секретно».

      – Ну и ну! Ты что, ничего не поняла? Не слышала, что я сейчас сказал? Ты в разработке у ФБР. Ты – объект.

      – Если бы я была объектом, то точно догадалась бы об этом. Мне грозило бы обвинение в преступлении по федеральному делу, и меня, несомненно, уже допросили бы. Я бы уже предстала перед большим жюри. Они бы уже связались с Леонардом Браззо. Так почему никто не сказал мне о судебном ордере? – повторяю я.

      – Потому что подразумевалось, что ты не должна об этом знать. Как и я, впрочем.

      – Люси в курсе?

      – Компьютеры – ее ведомство, так что ее единственную и уведомили. Это ее обязанность – следить за тем, чтобы ни одно электронное сообщение не было удалено.

      Очевидно, именно Люси и рассказала об этом Марино. Но не мне.

      – Мы вообще ничего не удаляем, а факт выдачи судебного приказа еще не означает, что они просматривали наши документы. – Тактика запугивания, думаю я. Марино – не юрист, и Джейми ради каких-то собственных целей сильно его застращала.

      – Похоже, тебя это совершенно не волнует, – произносит он с ноткой недоверия.

      – Во-первых, мое дело рассматривается в федеральном суде, – отвечаю я. – Естественно, федералы могут проявить интерес к любой электронной информации, особенно к документам Джека, раз уж нам известно, что, пока я была в Довере, он проворачивал незаконные операции и связался с опасными людьми, в том числе и со своей дочерью, Доной Кинкейд. ФБР уже просматривало его переписку, все, что смогло отыскать, и, судя по всему, еще не закончило. Так что чего-то подобного стоило ожидать. Хотя можно было обойтись и без этого… Да и что я могла удалить? План моей поездки в Джорджию? Меня только удивляет, как Люси удалось не сказать мне ни слова.

      – Нас всех могли обвинить в воспрепятствовании