419. Уилл Фергюсон

пачка найр – в крайнем случае спасет, но на взятку, пожалуй, не хватит. В подкладку вшит кармашек, в кармашке тщательно сложенная купюра – сто американских долларов. Международная валюта. «Коррупция в аэропорту Мурталы Мухаммеда в Лагосе взята под контроль. Ни при каких обстоятельствах не предлагайте взятки сотрудникам аэропорта». Об этом ей твердили все турагенты, но инспектор разве не взятку вымогает? Откуп. Она вытащила купюру, спрятала в ладони.

      – Жалость какая, – сказал инспектор. – Виза на месяц, а вы всего на два дня. Мужа нет?

      – Мужа нет.

      – Тогда… кто вас содержит? У вас есть отец, м-да?

      – Я сама себя содержу.

      – Понимаю. Кем работаете, мэм?

      – Я литературный редактор. Работаю с текстами. Грамматика. Проверка фактов. Указатели. В таком духе.

      – Понимаю. Журналистка? Пишете очередную статью о Разбитом Сердце Африки?

      – Я не по работе. Я туристка.

      – Но вы в журнале работаете? – Он взял журнал из самолета. – Может, притворяетесь туристкой, чтобы въехать без журналистских документов? Визу не оформлять.

      – Нет! – сказала она. Слишком поспешно. – Нет, не в журнале.

      Он заметил эту ее резкость, но вспышку паники с бортовым журналом не связал. Отложил рассеянно.

      – В газете?

      – Книги главным образом. Биографии. Это все… вообще ничто.

      – Как же ничто, если что-то? Вы, по-моему, скромничаете, мэм. У всех свои истории, м-да? Свои секреты. Иногда маленькая деталь – а самая важная. – Он снова оглядел ее пожитки на столе – тампоны и футболки, носки клубками. – Нет фотоаппарата, – сказал он.

      – Что?

      – Нет фотоаппарата. Турист без фотоаппарата. Как такое вижу, сразу… тревожусь.

      – Мобильник, – сказала она. – Я снимаю на мобильник.

      – Столько ехали до Африки, чтобы снимать телефоном?

      – Я думала… думала купить фотоаппарат, когда до гостиницы доберусь.

      Он снова глянул в иммиграционную анкету.

      – А, ну да. «Амбассадор», в Икедже. Очень близко. Из аэропорта видно. Шикарные апартаменты. Наверняка есть магазины, купите фотоаппарат, сможете… – он задумался, подыскивая слово, – обессмертить свое пребывание в Лагосе. – Улыбка его смягчилась, он принялся складывать ее вещи в сумку, и первым журнал – плоско, на самое дно.

      Не заметил.

      Не взрывчатку, не наркотики, не деньги в нычке. Гораздо взрывоопаснее. А он не заметил.

      Пока он застегивал молнию, она украдкой сунула сто долларов в кармашек юбки.

      – Прошу вас, мэм. Приятно провести время.

      – Спасибо. Обязательно. – Она подхватила свой багаж, медицинские справки запихала в карман сумки, заторопилась.

      – Мэм?

      – Да?

      – И последнее. Скажите, вы слыхали о нашей нигерийской беде? О четыре-девятнадцать?

7

      Так говорил отец, уходя. Так сказал отец Лоры, когда они виделись в последний раз. «Тебя я люблю».

      Почему он так сказал?

      «Тебя я люблю». Сколько лет она не слышала такой конструкции.

      Миссис Кёртис протянула