419. Уилл Фергюсон

Лора этого не знала.

      – А где зеленый кардиган? – спросила она. – Я же тебе кардиган на Рождество подарила.

      – А, кардиган? У меня.

      – Ты его не носишь.

      – Я ношу. Я просто… – Он надевал оленей, отправляясь к Лоре, потому что помнил, как ей нравился этот свитер в детстве, как она сочиняла оленям имена, хотя все они на одно лицо. – Я думал, тебе этот нравится.

      – Мне нравится, но он ведь поношенный уже.

      И – вот это было ужасно. Он стянул свитер.

      – Пап, да ладно тебе.

      – Нормально. – И стоял перед ней в одной рубашке, а свитер комом в руке. – Ну, что у нас на обед?

      Они застряли посреди ТЦ «Северный». Лора спустилась на лифте, встретила отца перед шоколадной лавкой «Лора Секорд».

      – В ее честь, – засмеялась она. – Помнишь?

      – Что? – Он, видимо, думал о другом.

      – Лора Секорд. Героиня на коробке[3]. Ты говорил, меня назвали в ее честь. И что ты, когда ухаживал, добился мамы коробкой «Ассорти Лоры Секорд».

      – Хм-м? Нет. Не в честь Секорд. В честь двоюродной бабки Иды, по матери. Лора Ида. Не в честь шоколада – это просто байка.

      – Да, пап, я понимаю. Я же просто… Ну, ты что предпочитаешь? Китайскую? Греческую?

      Они пришли в ресторанный дворик.

      – Итальянскую? – спросила она. – Или тайскую? Может, мексиканскую?

      – Я даже не знаю. А ты что посоветуешь?

      – Греки у меня были вчера, – сказала она. – И Эдо меня как-то не возбуждает. Что у нас есть? «Тако Белл», «Вок Манчу», «Сеульский экспресс». Может, туда? Там корейская.

      – Она же острая. Я острое не очень.

      – Я знаю, но там ничего. Даже кимчи мягкое.

      И они нашли столик, пообедали овощным рагу и мягким кимчи. Вот только разговор их был странен и нескладен. Отец отвлекался, потом внезапно сосредоточивался, хотя и не всегда на теме беседы.

      – С тобой все будет нормально, – сказал он ни с того ни с сего. – Мать за тебя переживает, но с тобой все будет нормально.

      – Мама переживает? Почему переживает?

      – Считает, что ты мало в люди выходишь.

      Лора рассмеялась:

      – У матерей работа такая. Переживать.

      – А я не переживаю, – сказал он. – В тебе сила течет, Лора. Вот у Уоррена этого никогда не было. Гибкости такой. У тебя она от матери – уж явно не от меня.

      «Папа напрашивается на комплимент».

      – Да ладно тебе, – сказала она. – В тебе сила о-го-го.

      – Нет, – сказал он. – Во мне нету. Думал, есть, а нету. Вот ты – другое дело. Я всю жизнь тобой горжусь.

      Когда она отправилась в университет, отец помог ей переехать, и они мчались по прерии в прокатном фургоне – Лора, заткнувшая уши музыкой из наушников, и отец, устремившийся к горизонту. Закаты на просторах. Посреди всего мерцает город.

      – Винни, – сказал отец, когда они туда подобрались. – Это его так называют.

      Первый год она жила в общежитии, и отец приехал в гости на Благодарение.

      – Мать передает привет и тыквенный пирог, – сказал он. – Покупной, но тем не менее.

      Мама

3

Лора Секорд (1775–1868) – канадская героиня войны 1812 г. между Соединенными Штатами и Британской империей; в 1813-м прошла 20 миль, чтобы предупредить британцев о готовящейся американской атаке. В 1913 г. в честь столетия этого события канадский бизнесмен и политик Фрэнк П. О’Коннор назвал свою кондитерскую компанию.